Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

Итак, усилия правительства должны быть направлены, в основном, на изоляцию феодальной аристократии от дворянства и на ее разъединение. Для проведения этой тактики необходимо сохранение прежнего кабинета министров, но при условии отставки Сюлли. Имя это Вильруа не называет прямо, но требование выставлено им в категорической форме: «нужно быть хозяевами денег и военных запасов, нужно передать управление финансами в руки своих людей», а Сюлли, для Вильруа, никак не мог быть «своим человеком».

Оценка ситуации и программа действий обличают в авторе записки политика школы Генриха IV. Основные мероприятия по отношению к вельможам являются прямым продолжением приемов покойного короля. Задаривания и подкупы при соответствующих обстоятельствах играли немалую роль при Генрихе IV, который скорее купил Лигу, разъединив ее вождей, чем подчинил ее военными действиями.

Таковы принципы Вильруа. Какова же была его практика?

Прежде всего нужно было во что бы то ни стало сохранить в своих руках фактическую власть. Это было достигнуто ценой уступки, которая оказалась, в конце концов, чисто внешней. Под нажимом грандов Королевский совет был реорганизован и чрезвычайно расширен. В него получили доступ принцы крови, Гизы и большинство придворных вельмож.[217] Но именно многочисленность совета обеспечивала свободу действий министров, «которые хотели одни осуществлять полное управление делами, пользуясь авторитетом королевы… Таким образом, раз все получили туда (в Совет, — А.Л.) доступ, там образовалось скорее беспорядочное сборище, чем настоящий Совет. Министры же пользовались особыми приемами у королевы, чтобы говорить с ней сепаратно и подготовлять ее к делам, которые предполагались к обсуждению и решению в Совете в присутствии всех».[218] Претензии графа Суассона на главенствующую роль в правительстве потерпели фиаско. Приезд Конде во Францию в июне 1610 г. тоже ничего не изменил в пользу принцев крови.[219] Грандам удалось выманить лишь крупные денежные куши и право передавать по наследству свои должности.[220] Ценой этой уступки правительство купило, хотя бы на первое время, верность аристократии.

Отмена вызванных войной экстраординарных налогов и понижение цен на соль[221] несколько облегчили положение буржуазии, городского плебейства и отчасти крестьянства. Правительство регентши отказалось и от широко практиковавшейся Генрихом IV систематической задержки в выплате жалованья чиновникам и государственных рент.[222] Кроме того, были отменены эдикты о создании новых должностей.

Отношение правительства Марии Медичи к задуманной Генрихом IV войне с Габсбургами определялось двумя соображениями. Во-первых, было чрезвычайно вaжнo разорвать союз Филиппа III с французской аристократией, превратив Испанию из врага в союзника правительства. Испанцы жадно схватились за принца Конде, рассчитывая с его помощью «перемутить Францию». В атмосфере лихорадочной подготовки войны в 1609–1610 гг. Конде был им особенно нужен. За 12 лет, протекшие с заключения с Испанией мира в Вервене (1598) до смерти Генриха IV, франко-испанские отношения были очень напряженными. Основные противоречия между Францией и Габсбургами оставались в полной силе, и обе стороны понимали, что речь может идти лишь о временной передышке, а вовсе не о дружественных отношениях. Теперь, при ослаблении центральной власти во Франции, Испания могла снова вернуться к субсидированию феодальной аристократии, чего правительство Марии Медичи опасалось больше всего. Во-вторых, война была невозможна по финансовым соображениям. На одни приготовления к ней ушло 8 млн. ливров из 18 млн. бастильских запасов.[223] Нельзя было на эти остатки содержать армию, собранную в Шампани и Дофинэ, а новые налоги были невозможны по политическим соображениям. Поэтому военные действия были сведены к минимуму: французская армия взяла Юлих и передала его протестантским князьям. Но за этим шагом закономерно последовали и другие. Так, например, союз с герцогом Савойским, заключенный незадолго до смерти Генриха IV, терял свое значение в новой обстановке. Вильруа прямо поворачивал курс на союз с Испанией.