Француз

— Стоп! — воскликнул Антон, да так громко, что обернулись все. — Ральф, я фотографировал дарственную надпись на одной книге в ресторане и еще какие-то буквы или цифры, которые обнаружил на последних страницах. Не знаю почему, но я это сделал, и в тот самый момент меня разозлил очень подозрительный субъект.

— А зачем ты фотографировал и что за субъект? — спросил Ральф.

— Да вот, понимаешь, дарственная была военному, офицеру с такой же фамилией, что и у меня. А сделана она была в 1812 году.

— Вау…

— А субъект почему-то хотел отобрать у меня телефон, притворяясь администратором ресторана. Дескать, снимать раритеты не разрешается.

— Кен говорил, искали они что-то в твоем телефоне.

— Вот именно.

— И куда делись фотографии?

— Я их стер, наверное, когда чистил память. Но у меня все хранится в облаке… Стоп. К нам, похоже, новые гости.

— Где? — вздрогнул Ральф.

Послышался приближающийся шум мотора, и вскоре стал виден на горизонте силуэт внушительных размеров катера. Катер появился здесь не случайно, поскольку он уверенно шел в их направлении.

На пиратском судне произошло движение.

— Роджер, — воскликнул Антон, — они приближаются!

Бритта метнулась к трюму, но Ральф в два прыжка оказался рядом с ней и, перехватив ее у самой лестницы, повалил на палубу. Ольга вместе с капитаном пыталась укрыться на баке за грудой каких-то ящиков и веревок.

В этот момент Бритта сумела высвободиться и в буквальном смысле скатилась в трюм. Ральф хотел последовать за ней, но выстрел, прогремевший с яхты, повалил его на палубу.

Антон бросился к капитану.

— Shoot![41] Shoot! Ты чего застыл!

Но капитан, видимо, стрелять не собирался, хоть и сжимал автомат мертвой хваткой. Антон все же сумел разжать его руки, выхватил оружие, зачем-то перезарядил его, заметив краем глаза, что затвор выбросил ранее досланный туда патрон.

С яхты дали щедрую очередь по лодке, и тут же пиратская посудина встала с лодкой борт о борт. Бандит европейской наружности (по его поведению можно было догадаться, что именно он предводитель шайки) ловко сиганул через борт и оказался рядом с лежащим вниз лицом Ральфом. Антон прицелился, по рукам прошла легкая дрожь. Он выпустил в сторону пирата короткую очередь.

Странное дело, пули словно прошли сквозь него и сбросили в воду второго бандита, собиравшегося уже перебраться к беглецам. Антон выстрелил еще раз, но главарь успел скрыться в трюме. Он проверил рожок и убедился, что бездарно истратил весь скромный боекомплект.

— Антон! — подала голос Ольга, указывая на флайбридж яхты.

Он посмотрел туда и зажмурился.

— Писец, — вырвалось у Антона.

Он успел удивиться, отчего это у русских такая устойчивая привычка в качестве последнего слова в своей жизни употреблять название именно этого зверя, а не, скажем, «мама», что более естественно, или, на худой конец, «прощайте, товарищи», или «слава России».

С флайбриджа на него смотрело дуло пулемета. Он услышал звук передергиваемого затвора, и тут же донеслось на хорошем английском, но с характерным французским акцентом:

— Эй, на яхте! Отойдите от пулемета! Руки вверх! В следующую секунду буду стрелять!

Антон упал на ржавую палубу и, нащупав выброшенный патрон, на всякий случай положил его в карман брюк.

— Ну наконец-то, — со вздохом произнесла Ольга. — Честно говоря, я уже думала, что…

— Еще не все, — проговорил Роджер.

— Не поняла?

— Немка в трюме.

Антон вдруг вспомнил про Ральфа. Все это время друг так и оставался лежать у спуска в трюм.

— На яхте! — прокричал капитан. — У нас в трюме еще один бандит, с заложницей. Он вооружен. И у нас раненый!

Не успел Роджер произнести слово «заложница», как из трюма раздался выстрел. Антон даже не услышал, а почувствовал, как сквозь палубу, со звуком разрывающегося металла, с коротким шипением вырвалась пуля и просвистела у виска. После этого раздался ужасающий крик. Антон, не выдержав, схватил автомат за ствол, рванулся к трюму, споткнувшись о лежащего Ральфа. Тот громко вскрикнул.

«Жив», — с радостью подумал Антон и сбежал по лестнице в трюм.

Картина, которую он увидел, поразила его не меньше, чем все чудеса, свидетелем которых ему доселе пришлось оказаться. На полу лежал бандит, рука и голова его были в крови. Бритта, зажав в руке металлический предмет, стояла рядом и тяжело дышала. Когда она обернулась к Антону, он инстинктивно отпрянул, выставив вперед «калаш».

Рот Бритты был окровавлен, в полутьме глаза сверкали зловещим блеском. Она опустила свое орудие и громко засмеялась.

— Я его укусила! — с гордостью прорычала она. — А автомат выбросила в эту дыру.

— Это иллюминатор, — прошептал Антон и тут же осекся. Не стоило сейчас учить Бритту уму-разуму.

Антон на секунду подумал, что сейчас жена его друга, не испытывающая, мягко говоря, к Антону симпатий, в порыве ярости выместит на нем всю свою злобу и досаду. Он представил, как отольются ему все эти бессмысленные посиделки «а ля рюс», откуда Ральф приползал к Бритте на карачках, да еще и обиженно требовал уважительного к себе отношения, шнапса перед сном и закуски.

Взяв себя в руки, Антон подошел ближе.