Француз

— Так вот и докатился. Я был режиссером. Снимал неплохие фильмы. Один из них, про гангстеров, даже получил спецприз в Каннах и был среди фаворитов на фестивале в Берлине. А потом я решил, что пора изменить свою жизнь, потому что мне все детство твердили, что наш род происходит от английских пиратов. Бред. Но это я сейчас понимаю. Первый год я купался в счастье. Море, птички по утрам поют, романтика порта, все улыбаются, ром с друзьями по вечерам. В баре тебя все знают, хлопают по плечу. Отпускают в кредит, даже когда не просишь. Таких отношений в Лос-Анджелесе нет, да и не было никогда. Ну а потом началась реальная жизнь. Когда у тебя долги и ты понимаешь, что тебе никто не поможет, тебя начинает тошнить даже от Карибов, от моря, от всего этого райского пейзажа. И особенно от туристов. Видеть становится невыносимо их рыщущие в поисках приключений рожи. И вот тут-то появляется ваш дружок Жерар, а с ним Кен…

— Жерар был здесь? — изумился Антон.

— Не удивлюсь, если он и сейчас здесь. Так вот, появляются эти два козла… Дело, говорят, плевое: одного русского припугнут наши люди, он расколется, а вы получите денег. Я Жерару возьми да и скажи: «Двести тысяч долларов, ни центом меньше». Жду, а сам думаю: «Пошлет он меня сейчас, да и хорошо. Криминалом дело-то попахивает». А он такой: «Ок, сто сегодня и сто после дела». Как вам, а?

— Заманчиво, конечно, — Антон пожал плечами. — Но не очень вяжется с образом капитана, который отвечает за жизнь и здоровье команды и пассажиров. А вы еще и режиссер. Впрочем, я вас уже не осуждаю. Хотя и не верю. Ральф!

На флайбридже возник немецкий друг Антона. Он был еще бледен, но самочувствие его значительно улучшилось после того, как он принял антибиотик, а рану ему как следует обработали и перевязали.

— Роджер, вы не против посидеть до конца поездки в каюте?

— Если вам так спокойней… — капитан развел руками. — Но я уверяю, эти люди… Короче, они мне никто, и я теперь полностью на вашей стороне.

— Ральф, отведи его и запри, — попросил друга Антон.

— Здесь каюты снаружи не запираются, — проворчал Роджер.

— Тогда я вас очень прошу: сидите тихо и не высовывайтесь.

— Дайте мне хотя бы помочь вам встать на якорь в ближайшей удобной бухте. Вот, посмотрите здесь, на картплоттере. Тут есть очень удобное место для стоянки…

— Опять с бандитами? Ладно. Валяйте. Только имейте в виду, вторую часть денег вы не получите, потому что я действительно не имею понятия, что нужно от меня вашим подельникам.

— Я и первую не получил, — буркнул Роджер, отключая автопилот и меняя курс в сторону берега. — Мне обещали отдать все в день начала круиза, но что-то не заладилось. Сказали, получу свое уже на пиратской базе. Но мы угнали лодку, и получилось это только потому, что я этим людям к тому моменту перестал доверять.

— Не верю ни единому слову, — прошептал Ральф на ухо Антону, пропуская Роджера вперед перед тем, как покинуть флайбридж.

Такого яркого звездного неба Антон не наблюдал в своей жизни нигде, даже на Гавайях. От созвездий невозможно было оторвать глаз. Наша домашняя галактика Млечного Пути с миллиардами звезд и планет, которые в вечном движении пребывали внутри нее и за ее пределами, в необъятном пространстве космоса, отсюда представала во всей своей видимой с Земли красе.

Он не мог уснуть, да и опасался бросить наблюдение. Ему мерещилось постоянное движение вокруг яхты, любой всплеск воды настораживал.

Ральф и Бритта спали у себя в каюте. Роджер, следуя распоряжению Антона, который теперь принял на себя обязанности и права капитана, тихо сидел в каюте для экипажа. Ольга давно поднялась наверх и тоже любовалась звездами, правда, несколько поодаль от Антона, сидя на диванчике, ближе к корме.

Они бросили якорь в бухте близ старого заброшенного порта, за которым располагался небольшой аэродром. Когда устанавливали якорь, с аэродрома взлетел небольшой двухмоторный самолет. Порт же, судя по его состоянию, давно не использовался по назначению. Лишь несколько старых, проржавевших насквозь кранов напоминали о былом.

Бухта выглядела неприветливо и даже зловеще, однако на время ночлега она могла защитить судно от ветра и волн.

Антон мысленно возвращался к событиям последних дней и к встрече с Жераром в Москве. Пока у него было больше вопросов, чем ответов.

— Ты даже отдохнуть не можешь без того, чтобы не втянуть себя в какую-нибудь фантастическую историю, — прошептал Антон, разговаривая сам с собой. — А Ральфу теперь придется выбирать между семейной жизнью и мной. И правильно. Я подверг их смертельной опасности. И еще ничего не кончилось. Да, еще ничего не кончилось.

Антон мечтал сейчас о том, чтобы время и пространство сжались и, словно невиданной силы пружина, бросили его в Москву, где будет проще понять, чего хотел от него этот странный субъект Жерар. Антон не кривил душой, когда говорил всем, что не знает, чего на самом деле хотят от него пираты, точнее, Кен и француз.