Француз

— Так что ты думаешь про всю эту бодягу? — спросила Ольга, когда в бутылке не осталось ни капли вина.

— Россия — Украина? — уточнил Антон.

— Yes, of course.[45]

Антон задумался, собираясь с мыслями.

— Оль, у каждого своя правда. Я не знаю, как на самом деле обстояли дела на Майдане, была ли альтернатива возвращению Крыма в состав России…

— Вот! — воскликнула Ольга. — Что и требовалось доказать. То есть не аннексии, не оккупации, а именно возвращению? Какой России, Антон? Крым был в составе Украинской Советской какой-то там республики, которая входила в СССР, если не ошибаюсь. И после распада Союза его статус как части Украины оспаривать было никак нельзя.

— Оля, погоди, — спокойно остановил ее Антон. — Лучше нам этот спор прекратить. Но я все же скажу. Крым тот мне лично на фиг не сдался. Я свое туда отъездил «дикарем», снимал какие-то комнаты, по-человечески ни разу не смог там устроиться, и воспоминания у меня о полуострове далеко не самые прекрасные. Меня больше беспокоит, что мы сейчас платим слишком высокую цену за чьи-то властные амбиции и даже личные обиды. Вдумайся только: на нашем веку мы, возможно, уже никогда, подчеркиваю, никогда не станем друзьями! Это ж о чем надо было думать, чтобы допустить такое?!

— Тоха, — Ольга кивнула, — а я вот думаю даже не про сегодня, а про развал Союза. Знаешь, что мы потеряли в обмен на продукты со шмотками и на заграницу? Мы потеряли настоящую дружбу, взаимопомощь и бескорыстную любовь. Особенно любовь баб к мужикам. Ведь даже я, с моим воспитанием и образованием, залезла в постель к этому уроду Кену, потому что мне очень нужны были деньги. А на работу меня никто и никуда не берет, я не нужна никому, понимаешь? Со всем моим образованием, кстати, я даже школу с золотой медалью закончила… да и вообще не дура, а только прикидываюсь.

Ольга рассмеялась.

— И что делать? — продолжала она. — Не на панель же идти… Хотя этот типа эскорт — даже хуже проституции, потому что это — проституция с умной рожей, типа я тут фифа высшего сорта, не из подворотни, скажи спасибо, что я твои деньги и подарки принимаю, а секс получи только по выходным… По сути — это все та же продажная любовь, но даже без тени любви, все только за бабки.

Антон сочувственно закивал. Информация о том, что Ольга побывала в постели у Кена, его расстроила, но виду не подал. Но она все поняла.

— Ты не переживай насчет Кена, — сказала она просто, сжимая его руку в своей руке. — Мы просто спали. В буквальном смысле. Потому что у него ничего не получилось. Алкоголь победил. — Она снова засмеялась.

— Да я как-то не собираюсь в твоей личной жизни копаться. Ты вот про Союз говорила. Но ты же вроде его не очень застала, разве не так? — меняя тему, спросил Антон.

— Застала. У нас в Украине лет на пять-семь отставание от вас. А в духовном смысле мы на пять-семь лет вас наивней, а значит, еще пока лучше и ближе к тому времени.

— Ладно, короче, я считаю на этом политический диспут законченным. Более того, как капитан корабля я приказываю его прекратить и перейти к употреблению второй бутылки вина. Кстати, а в запасе имеется еще одна?

— Есть, мой капитан! Так точно, мой капитан, имеется, — весело отрапортовала Ольга.

Они сидели рядом, смотрели на звезды. Ольга прислонилась головой к его плечу. Через тонкое полотенце Антон чувствовал тепло ее тела.

— Как только ты меня спас от акулы, — разоткровенничалась Ольга, — я сразу что-то почувствовала. Ты настоящий. Правильный такой. Твоей девушке очень повезло.

— Это точно, — заметил Антон с улыбкой и отвернулся, делая вид, будто внимательно всматривается в ночную мглу.

— Что-то не так? — живо поинтересовалась Ольга.

— А ты как думаешь?

— Думаю, что-то определенно не так. Ну стал бы ты сидеть в обнимку с полуголой малознакомой девушкой, пить вино, если бы все было «так»? Впрочем, мужик может себе позволить. Иначе какой он тогда мужик? Опять же, Россия далеко, а мы тут. Надо жить и любить жизнь!

— Она не в России. Но это сейчас действительно неважно.

— До сих пор не могу понять вас, мужчин. И тебя раскусить не получается, — задумчиво произнесла Ольга, взяла Антона за руку и начала медленно и нежно поглаживать его пальцы. — Типичный интеллигент. Но при этом настоящий мужик. Стреляешь, дерешься, дерзкий, сильный. Побег наш устроил. И тут же — все эти рассуждения о политике. И друзья у тебя немцы. И английский свободно. За тобой гоняются опасные и злые ребята, которые тратят, между прочим, кучу бабок, чтобы тебя изловить и что-то у тебя выведать. Одних кораблей только три, не считая яхты Роджера.

— И что? — усмехнулся Антон.

— А то, что при этом ты сидишь уже два часа рядом с девушкой, завернутой в полотенце, под которым ничегошеньки нет, она сама к тебе липнет, а ты даже не можешь ее обнять. Просто ты… — в голосе Ольги послышалась обида, — ты такой же, как и все москали! Совсем не трогательный!

— С чего это москали не трогательные?

— Ну, не романтик ты.

— Я?! Да ты что?! Я законченный романтик.