Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Мысль о немецком солдате как «воине-автомате» была не новой. Ее уже применяли в мировой войне /1914-1918гг. – И.Б./. Прусскую муштру связывали с всеобщей воинской повинностью, уподобляя немецкого солдата машине, выдрессированной навечно. При этом указывали на то, что немецкие солдаты в прусской армии становились просто «человеческим материалом», причем механически оценивались как отдельные номера и всё «исполняли только по приказу» /к этому – Лурье,М., «О Максе Эрмэ» в «Современной Германии», 1937г., с.54/.

С этим сравнивали французскую армию, в которой не было никакого подавления и насилия и господствовала высшая степень свободы. Такая аргументация была нацелена также на пропаганду в самóй немецкой армии и преследовала цель вызвать протест немецких солдат против своего начальства. Немецкая армия постоянно сравнивалась с французской, которая представлялась идеальным образцом воинской жизни. Здесь на передний план выставлялась демократическая миссионерская идея. Предположительно построенная на демократических принципах свободы и равенства французская армия должна была освободить управляемую абсолютистскими принципами прусско-немецкую армию от этого порабощения. Впрочем, повседневно обнаруживалось явное превосходство немецкой армии в военном отношении, обрекая малоценную пропаганду против нее на неэффективность с самого начала.

В войне 1939г. делался меньший акцент на пропаганде против немецких войск. На этот раз были сделаны выводы из «абсолютистской немецкой системы насилия» с учетом боевой ценности немецких солдат. При этом, однако, констатировалось, что политически-экономическое разрушение, которое последует в открытом полевом сражении, будет достигнуто вместе с общей победой демократических принципов свободы над угнетением и тиранией в мире. Таким образом, образовалась совершенно замкнутая идеологическая система, приспособленная к военной ситуации, которая, казалось, охватила все возможности развития событий. Немецкая система насилия должна была пасть в войне. Иллюзия исключалась.

c) Большое заблуждение

Отсюда возникали все расчеты. Они только вновь не были основаны на реальности. Ориентированная на войну идеология катастрофы оказалась новым огромным заблуждением. С ним Франция пережила крушение всех до сих пор бывших надежд и всех без исключения основанных на этом отдельных планов. Первая фаза разочарования пришла сразу после военного поражения. Ожидание внутреннего распадения национал-социалистического Рейха не оправдались. Разделение народа и Фюрера, которое должно было наступить в этот момент, не произошло. Теперь стало окончательно ясно, что случилось не то, о чем постоянно утверждали эмигранты, и во что так охотно верили, – будто при благоприятных обстоятельствах будет потрясена партийная клика, и с помощью государственного аппарата низвергнут противник. /Типично выражена эта точка зрения в работах: Г.Стефель, «Диктатура фашистской Германии», Париж, 1936г., с.20; Ш.Лёвенстен, см. выше/. Указывалось, что Германия была «отвратительная мятежная провинция, которая управляла людьми с помощью варварской шайки» /об этом – сообщение рейхсминистра внутренних дел, напечатанное в «Фёлькишер Беобахтер» 20.09.1940г./.

Не сбылась также надежда на военный мятеж. Ни оппозиционные офицеры и генерала, ни другие силовые группы, которые должны были сговориться с западными державами, не дали о себе знать. Как сильно надеялись до последнего времени именно на это, особенно обнаружилось при аресте Стефенса и Беста /английские лазутчики, заброшенные на континент и арестованные немецкой службой безопасности на территории Голландии в ходе искусно проведенной операции – И.Б./. Эти лица намеревались провести переговоры с представителями немецких оппозиционных групп в Вермахте.