Французская демократия

«Временное правительство. – Въ 1848 г. правительство республики, получивъ въ наслдство огромный дефицитъ, оставленный орлеанскою монархіей, предлагаетъ вкладчикамъ сберегательныхъ кассъ и кредиторамъ казначейства, взамнъ настоящихъ денегъ, новые процентные билеты. Это была просто правительственная сдлка; при этомъ люди даже очень почтенные совтовали правительству объявить себя банкротомъ на–чисто.» (См. Руководство биржевого спекулятора. «Manuel du Sp'eculateur `a la Bourse.» 1857).

И вотъ теперь, посл всего, что такъ часто повторялось въ нашей исторіи, разв намъ не придется испытать, рано или поздно, старыхъ бдствій, старыхъ золъ? И вотъ теперь, предвидя этотъ роковой часъ расплаты, я спрашиваю: разв удастся рабочимъ классамъ обезпечить свою будущность и поддержать свои интересы, если станутъ ихъ подстрекать на выборы, которые могутъ, въ конц концовъ, сдлать народъ сообщникомъ ненавистнаго для него экономическаго порядка, отъ котораго онъ такъ страдаетъ?

ГЛАВА VI.

Свобода печати. – Право сходокъ и ассоціацій: ихъ несовмстность съ системою централизаціи.

Свобода слова и печати; свобода ассоціацій и сходокъ: вотъ еще предметы, о которыхъ любитъ распространяться конституціонная Оппозиція, гоняясь за славой и популярностью и нанося большой вредъ правительству, которое не знаетъ, что отвчать, и конституціи, которая попадается въ просакъ, и самой стран, которая терпитъ злоупотребленія своихъ повренныхъ, либераловъ Оппозиціи. По истин, эти люди, какъ видно, очень мало размышляли о событіяхъ послднихъ семидесяти пяти лтъ нашей исторіи, если они ршаются толковать еще о свобод, которая отрицаетъ ихъ политику! Или они убждены, въ самомъ дл, что имъ приходится краснобайничать передъ публикой глупцовъ!

Какъ! – со времени изобртенія Гуттенберга, съ 1438 г. до французской Революціи, печать считалась дьявольскимъ навожденіемъ и возбуждала противъ себя ненависть не только со стороны Инквизиціи, которая стала теперь почти безопасна, но со стороны всхъ правительствъ, всхъ партій, всхъ сектъ, всхъ буржуазовъ и дворянъ. Какъ! со времени французской Революціи и до настоящей минуты, печать преслдовалась во Франціи всми правительствами, не взирая на принципы 89 года и на вс общанія даровать ей свободу. – И что же? До сихъ поръ находятся еще люди, которые не знаютъ и даже не догадываются, что подобное единодушное и ожесточенное гоненіе на печать вызывается не личною прихотью государственныхъ людей, а фатализмомъ извстнаго порядка вещей!

Конвентъ обуздалъ (a terroris'e) прессу. Директорія, въ свою очередь, должна была, для своей защиты, неустанно преслдовать журналистику и клубы. Консульство покончило съ ними однимъ ударомъ: на всхъ журналистовъ были надты намордники. Реставрація завела противъ печати цлый арсеналъ законовъ. Іюльская монархія разгромила ее сентябрскими уставами, на которые стала опираться потомъ и февральская Республика, четыре мсяца спустя посл своего появленія. Правительство 2–го декабря, наконецъ, увидло себя въ безопасности только посл изданія указа 17–го февраля 1852 года.

Право сходокъ и ассоціацій имло такую же печальную участь, какъ и свобода печати. Вписавъ это право въ число принциповъ 89 года, вс полицейскія власти постоянно только о томъ и хлопотали, чтобы ограничить его разными правилами, уставами или, наконецъ, даже вовсе исключить. Во всемъ, что касается права собираться, составлять общества и вообще всякіе кружки, все равно какъ и выражать мысль словомъ или печатью, – во всемъ этомъ наше законодательство представляетъ, въ теченіе семидесяти пяти лтъ, огромный сводъ самыхъ возмутительныхъ, насильственныхъ мръ, которыми дйствовали послдовательно другъ противъ друга вс партіи, вышедшія изъ Революціи, вс партіи либеральныя и консервативныя, республиканскія и монархическія. Никогда, положительно никогда настоящая свобода не признавалась конституціонною и законною: всегда она была призракомъ, пустой мечтою.