Французская демократия

Первообразъ этой двойной гарантіи труда и обмна, одинаково выгодной какъ для буржуаза, такъ и для рабочаго, заявляется въ томъ, что политическая экономія называетъ торговымъ балансомъ или покровительственной системой, выраженной въ учрежденіи таможень.

Въ республик, покровительство, оказываемое государствомъ народному труду и торговл, есть контрактъ обезпеченія, въ силу котораго граждане взаимно общаютъ другъ другу покупать и продавать домашнія произведенія предпочтительно передъ иностранными, когда цна тхъ и другихъ одинакова. Это предпочтеніе не произвольное, а свойственное иде республиканскаго права, a тмъ боле республиканскаго федеративнаго права. Безъ этого предпочтенія, какая была бы польза называться членомъ республики? Что связывало бы гражданина съ такимъ порядкомъ вещей, въ которомъ его трудъ, произведенія его ремесла оскорбительно отвергались бы въ пользу чужеземцевъ?

Въ государствахъ монархическихъ, принципъ, разумется, совсмъ другой, хотя результатъ одинъ и тотъ же: торговля и трудъ обезпечиваются самодержцемъ, императоромъ, королемъ, главою политической семьи, естественнымъ покровителемъ. До 1859 г., во вс царствованія, эта мысль была господствующею во Франціи. Король, которому конституція дала право заключать союзные и торговые трактаты, зналъ, что, оказывая покровительство, назначая таможенныя пошлины въ пользу національной промышленности, земледлія и торговли, онъ дйствуетъ во имя всхъ интересовъ. Это была первая ступень экономическаго прогресса, краеугольный камень будущаго обезпеченія, будущей свободы и равенства.

Я знаю, что таможня – одно изъ самыхъ неудобныхъ учрежденій; въ ней укоренились вопіющія злоупотребленія. Да гд ихъ нтъ! Сколько разъ таможенныя пошлины были только орудіемъ монополя, тайною самыхъ наглыхъ грабежей! Сколько разъ покровительство труду и торговл обращалось въ подспорье отсталой промышленности иди нелпыхъ предпріятій! Прежде чмъ обратить свободную торговлю въ орудіе грабежа, монополь долго пользовался таможенной системою: намъ не приходится скрывать этого. Враги грозятъ намъ со всхъ сторонъ и, не задумываясь, бросаются на всякую подлую уловку: вотъ почему такъ трудно разршается экономическая задача. Я не думаю защищать таможню, въ которой уже трудъ боле не нуждается; я хочу только оправдать намреніе и сказать, что уничтоженіе таможень – вовсе не послднее слово науки, какъ увряютъ экономисты. Противъ клеветы людей заинтересованныхъ я возражаю, что цль, первая мысль этого учрежденія состояла въ томъ, чтобы сблизить и связать производителей съ купеческимъ сословіемъ и, въ заключеніе, обезпечить трудъ рабочаго народа. Посмютъ ли сказать составители торговаго трактата, что они вовсе не заботились принимать во вниманіе этихъ соображеній!

Въ стран, гд взаимное обезпеченіе имло бы разумное примненіе, масса производителей и торговцевъ, само государство, вс наконецъ граждане, поддерживая народное хозяйство, покупку и продажу своихъ произведеній, пришли бы по необходимости къ тому убжденію, что собственный ихъ интересъ требуетъ установки дешевыхъ цнъ, развитія и улучшенія производства и, слдовательно, сокращенія государственныхъ расходовъ или налоговъ, издержекъ банковыхъ, вексельныхъ, коммисіонныхъ и проч., которые составляютъ въ современной Франціи, по меньшей мр, 25% съ настоящей цны годового производства страны.

И такъ, обезпеченіе труда рабочимъ, обезпеченіе сбыта хозяевамъ, сокращеніе налоговъ, пониженіе процентовъ, получаемыхъ въ различныхъ видахъ капиталомъ съ производства и обращенія товаровъ: вотъ что, съ перваго взгляда, выражаетъ собою идея покровительственной системы; вотъ что лежитъ въ основаніи таможни, этого гадкаго учрежденія.