Читаем Французская демократия полностью

6. Вс экономисты признаютъ, что общество иметъ право на участіе въ выгодахъ, получаемыхъ домовладльцемъ сверхъ покупной цны земли, вслдствіе новыхъ построекъ, отъ установленія новыхъ кварталовъ, отъ приращенія населенія и т. д. Въ силу этого права, общество могло бы вступаться въ квартирные контракты и, оставляя въ неприкосновенности права города, оберегать жильцовъ отъ излишнихъ притязаній домовладльцевъ. Почему же законодатель не сдлалъ ничего подобнаго? Отчего это пренебреженіе значительными цнностями, которыя возникли совершенно помимо самого собственника и обязаны своимъ происхожденіемъ съ одной стороны промышленной дятельности жильцовъ, а съ другой – развитію города? Разсчитывая на повышеніе квартиръ и мстъ и на покровительство закона и зная, быть можетъ, заране намренія правительства, такой-то покупаетъ огромные участки земли, которые обходятся ему по 30 фр. квадратный метръ, и потомъ перепродаетъ ихъ по 200 фр. Это знаютъ, но молчатъ. Почему?

Можно ли посл этого удивляться, что въ продолженіе послднихъ пятнадцати лтъ квартирныя цны несоразмрно возрасли, что произволъ собственника сталъ совершенно невыносимъ. Здсь мсто, которое прежде было незанято, а теперь застроено зданіями, нанимается по 5 франковъ за кубическій метръ; въ другомъ мст оно нанимается по 15, 20 и 25 франковъ. Такой-то домъ приноситъ 6 %, а другой 30 и 50 %. Притомъ собственникъ слдуетъ примру свода законовъ; онъ принимаетъ въ соображеніе если не лица, то ремесла. Такое то ремесло оказывается ему не по вкусу; или ему вздумается не принимать дтей; другой изгоняетъ семейныхъ жильцевъ и старается выбирать только одинокія четы.

Поэтому всюду раздаются жалобы. Работаешь только на собственниковъ и для налога, говорятъ рабочіе и мелкіе мщане. Этой анархіи квартирныхъ контрактовъ слдуетъ приписать безчисленное множество банкротствъ, а ежегодный неправильный доходъ, который приносятъ квартирныя условія во всей Франціи, можно оцнить почти въ милліардъ.

При общественномъ устройств, основанномъ на взаимности, было бы въ высшей степени легко сдлать наемъ квартиръ правильнымъ, нисколько не нарушая при этомъ закона предложенія и спроса и слдуя требованіямъ чистйшей справедливости. Для этого слдовало бы употребить три непреложно–врныхъ и безошибочныхъ средства.

а) Законъ 3 сентября 1807 года о такс денежныхъ процентовъ.

Въ статьяхъ 1 и 2 этого закона сказано:

«Законный процентъ не долженъ превышать въ гражданскихъ сдлкахъ пяти %; въ торговыхъ же сдлкахъ шести %, и притомъ безъ вычета.»

Но законодатель не относилъ это къ однмъ только ссужаемымъ суммамъ или къ цнностямъ, которыя уплачиваются звонкою монетою; онъ разумлъ при этомъ всякаго рода капиталы, товары и продукты, всякое сырье, всякую недвижимость, а также и деньги. Такимъ образомъ негоціантъ, фабрикантъ или земледлецъ, который обязался поставить къ данному сроку извстное количество товаровъ и, не сдержавъ своего общанія, понесъ убытокъ, платитъ по 5 или 6 % въ годъ съ капитала, смотря потому, будетъ-ли сдлка гражданская или торговая; точно также и покупатель, который не уплатилъ въ срокъ чистоганомъ подписаннаго имъ обязательства.

О деньгахъ упоминается въ закон только какъ о представител цнностей, какъ о средств выразить капиталы и продукты.

А что же такое наемъ квартиры? Это контрактъ, по которому одна сторона, называемая домохозяиномъ, предоставляетъ другой сторон – нанимателю, домъ или квартиру на извстное время и за опредленную цну, выплачиваемую деньгами. Въ политической экономіи этотъ домъ или эта квартира равняются всякой другой цнности, всякому другому капиталу, всякому другому продукту; я скажу даже, что они такой же товаръ. Правда, что въ закон 3 сентября 1807 г. законодатель не понялъ этого. Опредленіе квартирной цны онъ предоставилъ на произволъ договаривающихся сторонъ, хотя логическимъ образомъ квартирная такса должна быть непременнымъ слдствіемъ установленія таксы на денежный процентъ. Такимъ образомъ, онъ далъ собственности еще одну лишнюю привиллегію, еще одно лишнее преимущество. Но ясно, что закону ничто не мшаетъ отнять эту привиллегію, уничтожить этотъ особый законъ и сказать домовладльцамъ: такса денежнаго процента при гражданскихъ сдлкахъ опредлена въ 5%, при торговыхъ сдлкахъ въ 6%, и это простирается на всевозможныя продажи, покупки, наймы, услуги, обмны и т. д., безъ различія движимостей и недвижимостей, капиталовъ, товаровъ, продуктовъ или денегъ. Вы больше всхъ пользуетесь этимъ ограниченіемъ и потому должны въ свою очередь подчиняться общему закону; вамъ будутъ платить тотъ же процентъ, который вы платите вашему банкиру, вашему поставщику. Взаимность – справедливость.

b) Другое средство къ обузданію домовой собственности заключается въ предъявленіи права общества на всю ту сумму, на которую поднялась покупная цна земли независимо отъ собственниковъ. Объ этомъ мы уже говорили.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное