Французская демократия

И такъ, мы можемъ сказать, что роли буржуаза – капиталиста, буржуаза – собственника, буржуаза – предпринимателя, буржуаза – правительства, съ одной стороны, и рабочей демократіи, съ другой, совершенно перемнились. Массой, толпой, презренной чернью приходится называть уже не рабочую демократію, но скоре буржуазію. Въ совокупности своей, рабочій народъ уже не груда пыли, какъ говорилъ Наполеонъ I. Что такое общество? говорилъ онъ: это – администрація, полиція, судъ, церковь, армія; остальное – прахъ. Rudis indigestaque moles. Теперь рабочій народъ составляетъ сословіе; онъ чувствуетъ себя, разсуждаетъ, подаетъ голосъ, хотя, къ сожалнію, безразсудно, но все-таки по собственной вол, и уже развиваетъ свою идею. Буржуазія же не мыслитъ; она обратилась въ прахъ, въ нестройную массу.

И такъ, вдохновенный энергическимъ сознаніемъ, увлекаемый могуществомъ справедливой идеи, народъ является міру во всей сил и блеск органическаго развитія, требуетъ себ мста въ совтахъ страны, предлагаетъ среднему сословію союзъ, котораго оно скоро будетъ заискивать. A тмъ временемъ, высшая буржуазія, попадая изъ одной политической катастрофы въ другую, дошла до послдней степени умственной и нравственной пустоты, разложилась въ массу, въ которой, кром эгоизма, не осталось ничего человческаго. Она ищетъ спасителя, когда ей нтъ спасенія; принимаетъ на себя видъ циническаго равнодушія и этимъ замняетъ себ всякій планъ дйствій. Она не соглашается на неизбжное преобразованіе и предпочитаетъ навлечь на себя и на страну новыя бдствія яростнымъ отрицаніемъ того, что привтствовала и чему поклонялась въ 89 году, т. е. Права, Науки, Прогресса, короче – Справедливости.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Политическія несовмстности. – Заключеніе.

ГЛАВА I.

Политическое отлученіе; необходимость для рабочей демократіи заявить свой разрывъ.

Замтимъ, что съ 1848 г. французская нація раздляется на семь главныхъ партій:

a) Легитимистовъ;

b) Орлеанистовъ или приверженцевъ конституціонной монархіи;

c) Бонапартистовъ или имперіалистовъ;

d) Клерикаловъ, епископаловъ или іезуитовъ;

e) Республиканцевъ консервативныхъ, которые отличаются отъ предъидущихъ только отрицаніемъ монархіи, а въ экономическихъ вопросахъ слдуютъ тмъ же принципамъ, какъ и монархисты;

f) Республиканцевъ радикальныхъ или демократовъ, иначе красныхъ или соціалистовъ; къ нимъ логически примыкаютъ –

g) Федералисты.

Каждая изъ этихъ партій подраздляется на множество оттнковъ: такъ мы видли (часть 2, глава II), что радикалы раздлялись на дв школы, школу коммунистовъ или Люксанбургскую и школу принципа взаимности, недавно основанную Шестьюдесятью. Едва республика утвердилась 24 февраля 1848 г. на мст монархіи, какъ возникла вражда, а вскор и междоусобная война между союзомъ старыхъ партій а, b, с, d, e и новою партіею f-g, которую защитники старыхъ началъ обвиняли въ заговор противъ собственности, религіи, семейства и нравственности.

Послдствія этого обвиненія оказались весьма счастливыми для обвиненной партіи. Она положила начало уничтоженію старыхъ партій, принудивъ ихъ примириться другъ съ другомъ; потомъ она сдлала республику солидарною съ своими принципами, доказавъ, что принципы эти прямо вытекаютъ изъ республиканскихъ началъ. Со времени Люксанбургскихъ засданій, особенно съ 16 го апрля, борьба противъ соціальной республики сдлалась задачею всхъ правительствъ, переходя, какъ по наслдству, отъ одного къ другому, отъ временнаго правительства къ генералу Кавеньяку, отъ генерала Кавеньяка къ президенту Людовику Наполеону, отъ Людовика Наполеона къ императорскому правительству, которому союзныя партіи, враждебныя соціальной демократіи и побжденныя въ одно время съ нею 2 декабря, дали названіе Спасителя Общества.

Теперь мы видимъ, что въ борьб противъ красной или соціальной демократіи, сначала въ 1848 и 1849, потомъ въ 1851 и 1852 г. г., сосредоточивается весь интересъ современной исторіи; что до сихъ поръ она остается главнымъ условіемъ существованія императорскаго правительства; что въ своей домашней политик вторая имперія никогда не упускала изъ виду этого условія своего существованія; что нтъ основанія думать, чтобы она измнила теперь свое поведеніе, тмъ боле, что на выборахъ 1863 и 1864 г. радикальная партія приняла угрожающее положеніе и что только страхъ Соціализма связываетъ съ правительствомъ побжденныя, но непримирившіяся съ нимъ партіи легитимистовъ, орлеанистовъ, консервативныхъ республиканцевъ и клерикаловъ. Такимъ образомъ, съ нашей точки зрнія, императорское правительство, на которое антрепренеры конституціонной оппозиціи хотятъ свалить все бремя непопулярности, постигшей одинаково всхъ ихъ, представляется простымъ выраженіемъ реакціи. Наше положеніе ни на волосъ не измнилось бы, если бы вмсто наполеоновской династіи обстоятельства вручили власть Генриху V, или графу Парижскому, или какому нибудь африканцу, продолжателю Кавеньяка.