Французская демократия

Есть вещи, и очень важныя, которыя могутъ исполняться, развиваться, преуспвать одною лишь силою слова: такова наука, философія, религія. Но есть другія, которыя требуютъ всхъ способностей, всей преданности и полнаго самоотверженія цлаго народа: между ними первое мсто занимаютъ политическія учрежденія и соціальныя реформы. Будемъ проповдывать, писать, печатать, разсуждать – это наше право: того хотла французская революція, обнародовавъ великій законъ прогресса и, какъ орудіе этого прогресса, свободу мысли и полную гласность мнній. Но пусть демократія не забываетъ, что, узаконивъ декретомъ свободу мысли и печати, революція хотла вызвать и обезпечить вс послдствія этой свободы, сущность которыхъ въ томъ, что управленіе должно принадлежать большинству; другими словами, что правительство должно слдовать общественному мннію, куда бы оно ни повлекло его, лишь бы оно дйствительно было мнніемъ большинства.

Такимъ образомъ, теперь, какъ и въ 1848 г., у насъ, во Франціи, торжество рабочей демократіи зависитъ отъ нея самой. Она должна доставить своей иде большинство и затмъ потребовать, чтобы правительство возвратило ей верховную власть. Весь вопросъ въ томъ, чтобы узнать, пойдетъ ли рабочая демократія, для достиженія своей цли, обыкновеннымъ путемъ выборовъ и парламентскихъ преній, путемъ предвидннымъ и боле или мене обезпеченнымъ прежними конституціями, или не будетъ ли лучше для ея идеи, достоинства и выгодъ, чтобы она выбрала другой путь, не выходя впрочемъ изъ предловъ законности.

Я утверждаю, что правительство, въ томъ вид, какъ оно было задумано и осуществлено во Франціи съ 1789 г., теперь уже неумстно; что рабочая демократія иметъ серьезныя обязанности; что она не должна уже терять времени на пріисканіе себ адвокатовъ и на упреки правительству языками этихъ попугаевъ; что, наконецъ, эти упреки только компрометируютъ ее и совершенно безполезны, съ какой бы точки на нихъ ни смотрть.

Вспомнимъ, что съ 1749 г. старыя партіи, которыхъ раздляютъ только политическіе предразсудки или даже просто дипломатическіе цвта, находятся въ неразрывномъ союз и заговор противъ черни, нетерпнія которой он опасаются; что, не смотря на ожесточеніе ихъ полемики, вс он въ сущности слдуютъ одной и той же политической систем; что отличительныя черты этой системы, – съ одной стороны, правительственная централизація, а съ другой, экономическая анархія, прикрывающая именемъ свободы грабежъ, монополію, тунеядство, ажіотажъ и лихоимство, которыми новая каста существуетъ съ 89 года; что при этомъ странномъ сочетаніи монархической власти и анархіи капитала и торгашества, которое составляетъ буржуазный порядокъ, оппозиція правительству является уже не отрицаніемъ системы, а ея необходимою составною частью; что она противорчитъ правительству, но далеко отъ вражды съ нимъ; что, наконецъ, старинныя партіи, легитимистская, орлеанская, бонапартистская и форменно–республиканская, поочередно смняя другъ друга въ правительств, поддерживаютъ другъ друга и дйствуютъ вс заодно, не жертвуя при этомъ своими политическими мнніями; для очистки совсти имъ достаточно воздерживаться отъ заговоровъ и не измнять своей каст и систем. Все это надо всегда имть въ виду.

Происшествія послднихъ шестнадцати лтъ обнаружили это въ самомъ яркомъ свт.

Въ 1848 г. республика учреждаетъ всеобщую подачу голосовъ, назначаетъ законодательное собраніе, даетъ себ конституцію. Все это были просто варіаціи на тему идеала, которымъ мы одержимы съ 89 г. Чмъ администрація, правосудіе, политика правительства и общественная экономія республики отличались отъ того, чмъ они были въ конц царствованія Людовика Филиппа? Республика не сбила съ толку никого, ни легитимистовъ, ни орлеанистовъ, ни бонапартистовъ; при ней вс партіи были очень довольны своимъ положеніемъ; даже духовенство, обвинявшее первую республику въ ереси, приняло участіе въ трудахъ второй. Эта республика, созданіе формалистовъ, ничмъ не отличалась отъ монархіи, и мы были правы, отрекаясь отъ нея.

Настало 2 декабря. Конституція 1852 года замнила конституцію 1848; въ теченіе нсколькихъ лтъ люди, исключенные государственнымъ переворотомъ, держались въ сторон по чувству собственнаго достоинства. Но наконецъ они одумались, и мы снова видли ихъ, роялистовъ, республиканцевъ, членовъ временнаго правительства, на своихъ оппозиціонныхъ мстахъ въ парламент. И неудивительно, потому что въ конституціи 1852, какъ и въ конституціи 1848, они узнали свой идеалъ въ очень мало измненномъ вид.

Другое дло трудящійся народъ: онъ не нашелъ своего идеала ни въ одной изъ конституцій, которыя Франція задавала себ съ 1789 г.; и для него вся революція выражается только въ разныхъ неопредленныхъ формулахъ, какъ то: общая подача голосовъ, право на трудъ, уничтоженіе пролетаріата, и т. д. Въ 1848 г. онъ протестовалъ противъ конституціи, а въ 1863 снова ставитъ на очередь вопросъ экономической реформы.