Французская демократия

Въ 1848 г., въ республик мы были, какъ дома: конституція, несмотря на свои признанія и свои недомолвки, свидтельствовала о нашемъ существованіи, о нашихъ требованіяхъ, о нашемъ близкомъ торжеств. Наше подчиненіе было условное, временное; мы могли безъ противорчій, безъ отступничества, безъ клятвопреступленія пользоваться всми законными гарантіями, a тмъ временемъ собираться съ силами и готовиться къ преобразованію республики. Опираясь на право 1848 года, мы ожидали 1852 г.

Нын, по возстановленіи императорскаго престола, посл закона, предписывающаго депутатамъ присягу, посл декрета 24 ноября 1860, посл возвращенія прежнихъ партій и воскресенія конституціонной Оппозиціи, – положеніе радикальной демократіи измнилось. Правительство хранило молчаніе, но за него Оппозиція сказала намъ: подавайте голоса заодно съ нами или подите прочь. На это рабочей демократіи слдовало отвтить, какъ десять колнъ Іеровоама: Хорошо же, буржуазы; обдлывайте себ ваши длишки! А ты, Израиль, назадъ къ своимъ шатрамъ!

Но дло разыгралось иначе. Рабочая демократія, предпочитая дйствіе слову, забрала себ въ голову, что ей здсь есть какое то дло; вмсто того, чтобы отдлиться, она снова сдлалась смиренной прихвостницей; точно дтенышъ двуутробки, она вернулась въ носившую ее утробу и по безразсудству подала голосъ въ пользу Оппозиціи, которая не хотла и не могла ее признать.

И такъ, мы видимъ, что политическій и экономическій идеалъ рабочей демократіи далеко не тотъ, который, вотъ уже 70 лтъ, тщетно преслдуетъ буржуазія. Поэтому мы не можемъ участвовать съ буржуазіей не только въ одномъ парламент, но даже въ одной Оппозиціи: у насъ слова имютъ совсмъ другое значеніе; наши идеи, принципы, формы правительства, учрежденія, нравы совершенно иныя. Постоянно, но безплодно общаемыя вольности и гарантіи 89 года, неосуществимы въ буржуазномъ конституціализм, тогда какъ въ демократической систем они вытекаютъ сами собой безъ всякаго затрудненія. Отсюда мы приходимъ къ неизбжному заключенію, что, если рабочій народъ могъ отвергнуть на послднихъ выборахъ кандидатовъ правительства, какъ представителей идеи, противной его принципу, то тмъ боле слдовало ему поступить точно также съ кандидатами Оппозиціи, потому что и т, и другіе представляютъ одну и ту же идею, одну и ту же политику, одинъ и тотъ же порядокъ, съ тою только разницею, что министерскіе кандидаты откровенно выдаютъ себя за то, что они есть, тогда какъ оппозиціонные обманываютъ своихъ избирателей, скрывая свою мысль.

Если рабочій классъ придаетъ себ какое нибудь значеніе и если онъ гонится не за призракомъ, то долженъ знать, что прежде всего ему нужно выйдти изъ подъ опеки и, не заботясь ни о министерств, ни объ Оппозиціи, дйствовать отнын самостоятельно и только для себя. Быть или силою, или ничмъ – вотъ что ему предстоитъ. Подавъ голосъ за кандидатовъ 31 мая 1863 и 20 марта 1864, рабочая демократія обнаружила недостатокъ ршимости и благоразумія. Она забыла себя, и для кого же? для враговъ! Манифестъ Шестидесяти возвысилъ ее на степень патриціата; но ея подача голосовъ низвела ее въ разрядъ отпущенниковъ.

ГЛАВА II.

1. Политическая нравственность: присяга до и посл 89 г.; противорчіе гражданской и конституціонной присяги. – Политическая нравственность Франціи развращена клятвопреступленіемъ.