Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Ему приходилось набирать отряды на сравнительно небольшой территории, главным образом в Севеннских горах. Верхние Севенны могли выставить до 2500 солдат, Нижние Севенны — до 5–6 тысяч, включая и хороших, опытных в военном деле командиров. Подобно Швейцарии, Шотландии и другим гористым областям, Севенны поставляли наемных солдат во многие европейские армии. Родные горы не могли прокормить всю молодежь,[359] и ей приходилось покидать их в поисках счастья. Нужно отметить, что эти цифры дают представление об общем числе солдат, которых можно было набрать в Севеннах; однако большинство из них не были профессиональными воинами — таковыми становилась лишь избыточная — в условиях гористой области — часть молодежи… В массе своей горцы были храбрыми и самоотверженными, но плохо обученными добровольцами. Порой они были вооружены лишь старинными аркебузами и мушкетами. Долгое пребывание на равнине в непривычном климате было для них тяжело. Для многих из них Монпелье казался чуть ли не краем света.

Вербовать своих единоверцев, живших вне гугенотских областей, Роган не мог (о чем ниже); не мог он также нанимать иностранцев (швейцарцев, ландскнехтов и т. д.), так как ему мешало в этом отношении правительство.

Постоянной армии в точном смысле слова у Рогана не было. Ограниченность средств заставляла его распускать почти всех солдат сразу же по окончании военных операций. В его армии не было артиллерии; она была размещена в городах, где начальники гарнизонов зависели не только от Рогана, но должны были во многом считаться с муниципалитетами, над которыми герцог не всегда был властен. Зато он располагал, как уже было сказано, прекрасным офицерским составом.

Все эти обстоятельства, а также природные условия Верхней Гиэни и Лангедока диктовали Рогану особые приемы стратегии и тактики. Он должен был избегать сражений с большой и регулярной королевской армией, снабженной не только осадной, но и полевой артиллерией. Ему могли дать успех только быстрота и подвижность, прекрасное знание местности и умение использовать горы. Действуя в Севеннах, он оставался господином положения. В ту пору там не было настоящих дорог, только «лисьи тропы», по которым привычные горцы и кучка офицеров во главе с Роганом передвигались с быстротой, загадочной для командиров королевской армии. Защищая города Верхней Гиэни и Лангедока, т. е. областей, разделенных между собой Севеннским хребтом, Роган использовал его как своего рода коридор для быстрых переходов. Когда это было нужно, он оказывался то на востоке от Севенн, в Алэ и в Андюзе, то на западе, в Кастре и Милло, где были его главные квартиры. Поэтому последние два города были для Рогана особенно важны, и он прилагал все усилия, чтобы иметь их в своем распоряжении.

Не только людские, но и все прочие ресурсы Роган вынужден был черпать все с той же ограниченной территории. Чтобы города могли успешно выдерживать осады (а к осадам и взятию городов и сводились действия королевской армии), они должны были быть обеспечены большими запасами боеприпасов и продовольствия. Для этого сельские местности надо было защищать от опустошений, планомерно производившихся королевской армией. Поэтому Роган непрестанно передвигался по Гиэни и Лангедоку, снабжая и защищая города извне, переправляя в них свежие отряды, боеприпасы и продовольствие, мешая королевской армии. Он был неуловим, и разбить его было невозможно.

Королевская армия состояла из постоянного ядра, так называемых «старых полков» (vieuxrégiments), укомплектованных опытными профессиональными солдатами-французами, из иностранных легионов и новых полков новобранцев-волонтеров. Хотя дворянская кавалерия была превосходна, а артиллерия достаточна, однако б гористых областях и предгорьях обе они оказались малоэффективными против небольших отрядов противника, умевших скрываться в неведомом направлении. Во многих местах каменистая ночва не позволяла успешно вести траншей и окопы, подводить мины под стены городов. Маневренность королевской армии была ограниченной. Руководство военными действиями было распылено, своеволие командиров вошло в привычку, и бороться с ним было не по плечу ни Люину, ни молодому Людовику XIII.

Королевская армия вела войну на истощение врага и действовала там, где могла иметь успех, т. е. осаждала равнинные города, самые богатые и важные центры гугенотского Юга. Эта военная задача вытекала из политической цели. В данном случае города были не только военными объектами — их подчинение королю означало подтачивание, а затем и гибель политической огранизации гугенотов.