Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Перед отъездом из Парижа король издал декларацию, в которой объявил, что правительство не посягает на религиозные права гугенотов и воюет лишь с мятежниками. Декларация оказалась очень удачным актом. Она обеспечивала непримкнувшим к восстанию гугенотам пользование всеми правами и неприкосновенность их имущества; поэтому в провинциях на север от Луары (т. е. вне пределов гугенотской территории) все они остались у себя дома, и их единоверцам в Гиэни и Лангедоке не хватило людей. Южане не только не смогли собрать значительную армию для военных действий (armée en campagne), как бывало в XVI в. У них не оказалось даже достаточного количества воинов, чтобы пополнить гарнизоны во всех своих городах.[360] Несколько позже, когда в стране усилилась религиозная рознь, у гугенотов Нормандии, Бретани и Пикардии правительство отобрало оружие, и многие из них покинули Францию, эмигрировав в Англию и Голландию.[361]

Столицу оставили на попечении тестя Люина герцога Монбазона, а Конде отправили в Берри и в Бурбоннэ для набора солдат и подчинения гугенотских городов по Луаре (Сансерра и других).[362]

Как только в начале мая король отправился из Орлеана на запад, значительная часть королевской армии, перезимовавшей в гарнизонах городов Пуату и Гиэни, была стянута к Сен-Жан-д'Анжели, который ларошельцы поспешно укрепляли. Там и началась война: офицеры королевской армии затеяли с противником стычку без всякого приказа, «по вдохновению» (comme une inspiration).[363] Такие самовольные действия, наносившие порой значительный вред планам командования королевской армии, неоднократно повторялись и в дальнейшем. Каждый офицер считал себя вправе действовать со своим отрядом по собственному усмотрению.

Чтобы совсем запереть дорогу из-за Луары в Пуату и, обезопасив тыл по Луаре, иметь возможность скорее продвигаться на юг (пока гугеноты еще не успели укрепить те города в Гиэни и Лангедоке, которые были в плохом состоянии), король ввел большой гарнизон в Сомюр, гугенотскую крепость, имевшую важное стратегическое значение. Имелись сведения, что Ларошельская ассамблея намеревалась сама ввести туда значительные силы и губернатор Сомюра, Дюплесси-Морне (один из последних ветеранов гражданских войн XVI в. и один из последних гугенотских публицистов), не стал бы этому препятствовать. Он был отстранен от своей должности на время кампании, но и по окончании ее не был восстановлен в должности и вскоре умер. Для гугенотской партии это было большой утратой. Среди своих единоверцев Дюплесси-Морне пользовался авторитетом, при дворе с ним считались и ценили его мнение.

Путь от Сомюра до осажденного Сен-Жан-д'Анжели король проделал с 17 мая по 1 июня. За эти две недели все расположенные поблизости гугенотские города открыли ему ворота; другие города заявили о своем подчинении правительству. Некоторые гугенотские вельможи (Кастельно, Буасс-Пардальян, Тремуйль и другие) выразили покорность королю и благодаря этому сохранили свои города. Начало было обнадеживающим, кампания становилась похожей на экспедицию короля в Нормандию в 1620 г. Но у Сен-Жан-д'Анжели королевская армия встретила серьезное сопротивление.

Город был в руках Рогана с 1612 г., имел большой гарнизон, и ларошельцы ввели туда дополнительно около 500 солдат. Командовал ими Субиз. Но город не успели укрепить по новой системе, т. e. возвести вокруг пригородов значительные земляные сооружения. Рогана поблизости не было; он отправился на юг, чтобы подготовить к обороне большие города Верхней Гиэни и Лангедока и чтобы привести затем к Субизу новые отряды.

Королевская армия блокировала Сен-Жан-д'Анжели, и подвоз к нему боеприпасов был пресечен.[364] На предложение сдаться Субиз ответил отказом, он ждал помощи от Рогана. Началась осада: штурмы, вылазки, схватки, носившие порой ожесточенный характер. В королевской армии присутствовало множество дворян-добровольцев, искавших себе славы и рвавшихся в бой. Они очень мешали регулярной армии, стремясь самовольно штурмовать отдельные укрепления (даже при наличии запрета) и слетаясь толпами в те места, где должны были начаться военные действия. Командованию они доставляли много хлопот и затруднений.

Король и Люин рассчитывали на быстрый успех осады. Тогда они могли бы попасть на юг еще в июне-июле и завершить кампанию к осени. Однако осада затянулась более чем на 3 недели, что оказало немалое влияние на дальнейшие события.