Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Хотя город был сравнительно невелик и его обложили со всех сторон, осада представляла большие трудности. Королевская армия еще не умела вести регулярные осады[365] и быстро преодолевать выдвинутые перед стенами бастионы и кронверки. В ней находился лишь один военный инженер, итальянец Гаморини, и к его мнению не слишком прислушивались. Артиллерия действовала плохо, ею командовал сын Сюлли, герцог Рони, чье поведение стало внушать опасения. Правительство плохо подготовилось в военном отношении. Люин полагал, что одного присутствия короля будет достаточно для того, чтобы все города открыли ворота.[366] Эту непредусмотрительность пришлось исправлять на ходу. В конце мая в армию прибыл Ледигьер и принял необходимые меры.[367] Вместо Рони начальником артиллерии был назначен брат Люина, герцог де Шон. Начался ожесточенный обстрел города; были перерезаны коммуникации между Сен-Жаном и Ларошелью, и Субиз не мог теперь ждать помощи ни от ларошельцев, ни от брата, ибо был блокирован со всех сторон. Не удалось и вмешательство Англии. Король ответил отказом на протест экстраординарного английского посла, и тому пришлось уехать ни с чем.

Артиллерийский обстрел нанес городу очень тяжелый ущерб, там не осталось ни одного целого здания. 23 июня последовал штурм, пали укрепленные пригороды. На следующий день обстрел усилился, и стены города были в нескольких местах пробиты. Положение Субиза было безнадежным, и 25 июня он капитулировал. Ему разрешалось выйти из города со своими отрядами. Город был разграблен, все его привилегии ликвидированы, городские финансы присоединены к королевскому домену и взимание их передано королевским чиновникам. В город был поставлен королевский гарнизон на время, необходимое для срытия укреплений, и все жители обязаны были принять участие в этих работах. Город превратился в неукрепленное селение, его стены и башни сравняли с землей, рвы засыпали. Современники отметили это как неслыханное явление (spectacle le plus nouveau que nous ayons peu voir en nos jours).[368] Такие же основательные меры принимались в дальнейшем во всех сдавшихся городах. Если те были невелики, то после срытия стен превращались в небольшие местечки. Людовик XIII заявил, что стремится к тому, чтобы укрепленные города остались только на границах королевства.[369]

Падение Сен-Жан-д'Анжели вызвало среди гугенотов большое смятение. Город считался неприступным; в 1569 г. (после битвы при Монконтуре) он выдержал долгую осаду и при сдаче выговорил себе сохранение всех своих прав. После этого поражения у гугенотов остались лишь 3 надежные крепости: Ларошель, Монтобан и Клерак. Ставка на вмешательство английской дипломатии была бита, помощи из Германии ждать не приходилось. Голландия в предвидении войны с Испанией (25 марта кончилось перемирие, заключенное в 1609 г. на 12 лет) была заинтересована в получении помощи французского правительства и не намеревалась помогать гугенотам.

Но если падение Сен-Жан-д'Анжели нанесло гугенотам большой ущерб, все же королевская армия была там задержана почти до конца июня, и эта затяжка была для правительства весьма досадной как сама по себе, так и из-за внешнеполитических осложнений. Все события на фронте гражданской войны сразу же отзывались вовне и в первую очередь там, где Испания стремилась любым путем достигнуть своих целей, — в Северной Италии. Как только стало ясно, что королевская армия задерживается у Сен-Жан-д'Анжели, Фериа не замедлил занять все стратегические пункты по Адде и в долине Кьявенны. В основе лежали, разумеется, политические соображения, но предлогом послужила необходимость защищать католиков-вальтелинцев от насилий протестантов-граубюнденцев.[370] Вальтелина стала испанским владением, Мадридский договор был грубо попран.

После взятия Сен-Жан-д'Анжели путь к Ларошели был открыт, но в тот момент не она, а Юг был целью кампании. Поэтому правительство ограничилось тем, что пресекло коммуникации ларошельцев с Югом, оставив в Сентонже д'Эпернона с 12-тысячной армией. Впрочем, вскоре потребовалось его присутствие в Беарне, и в Сентонже остался лишь небольшой отряд.

Армия отправилась на юг, в Сент-Фуа на Дордони и в Клерак на Гаронне, чтобы оттуда подойти к Монтобану и осадить его. Командование рассчитывало на артиллерию, благодаря которой удалось сломить сопротивление в Сен-Жан-д'Анжели. Из Тулузы должны были прибыть дополнительные пушки, боеприпасы — из Парижа и Шампани.[371]

За семь недель пути от Сен-Жана до Монтобана (27 июня — 17 августа) король овладел всеми лежавшими по дороге гугенотскими городами в Сентонже и в Гиэни (а главные города лежали именно на этом пути); причем все они сами открывали ворота, хотя среди них были и сильно укрепленные (например, Бержерак), снабженные большими гарнизонами. Пример Сен-Жана показал, что сопротивление было бы бесполезным.