Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Главная причина их слабости заключалась в общей неблагоприятной для Франции конъюнктуре европейского и заокеанских рынков; для преодоления этих препятствий требовалась активная поддержка правительства. Очень важную роль сыграло также противодействие богатых купцов-импортеров в крупных портах — Марселе, Бордо, Руане и т. д. Оно объяснялось тем, что организация компаний с монопольными правами на тот или иной рынок подрывала их уже давно налаженные торговые связи и ущемляла их интересы. Нам приходилось отмечать враждебную позицию марсельцев и руанцев по отношению к компаниям.

Немалое значение имели обстоятельства экономического и технического порядка. Постройка судов во Франции обходилась много дороже, чем в Голландии и Англии.[262] Некоторые материалы приходилось частично ввозить из Голландии, переплачивая изрядные суммы, поскольку непосредственная торговля на Балтике была для французов затруднена.[263] Из-за того что французские порты были по большей части неглубоки, суда имели малый тоннаж — не более 200 тонн, в то время как для океанских плаваний в ту пору применялись суда в 800–2000 тонн. Поэтому французские суда имели малую грузоподъемность, и этот недостаток не мог быть возмещен такими их качествами, как быстрота и маневренность. Для более вместительных английских и голландских судов требовалось вдвое меньше экипажа и продовольствия (но последнее было много хуже, чем на французских кораблях) по сравнению с французскими, а при одинаковом с ними экипаже эти большие суда вмещали даже втрое больше товаров. Франция славилась своими хорошими моряками, но дисциплина на кораблях была слаба, среди капитанов и даже матросов насчитывалось много иностранцев (шотландцев, англичан, ирландцев, фламандцев и т. д.).[264]

Таким образом, по части судостроения и мореплавания Франция также сильно уступала своим конкурентам, что очень отражалось на состоянии французской заокеанской торговли (левантийская торговля находилась в лучшем положении).

Возвращаясь к мероприятиям правительства, необходимо подчеркнуть, что в главных своих чертах внутренняя политика в 1610–1625 гг. была для буржуазии скорее благоприятна. Режим экономии в бюджете, введенный Люином в 1617 г., и отмена полетты (на чем очень настаивали также и буржуазные круги) — все это пошло на пользу буржуазии. Борьба с феодальной знатью и победа над ней, равно как и открытая борьба везде и во всем с Испанией, также объективно расчищали дорогу для более свободного развития буржуазии. В конечном счете к тому же клонилась борьба с гугенотами и ликвидация их особой политической организации, хотя в итоге поражения гугенотов Ларошель лишилась своего богатства. Иными словами, основная линия политики абсолютистского правительства после 1615 г. ни в чем не противоречила основным задачам развития страны в буржуазном направлении. Для общей оценки деятельности правительства это обстоятельство является главным и решающим.

Однако очень многие конкретные требования буржуазии не могли быть удовлетворены. Налоговая система ни в чем не была реформирована;[265] разумеется, не могло быть и речи о предложенной Монкретьеном радикальной реформе. Война со знатью, а затем и с гугенотами имела и оборотную сторону — она разоряла страну как вследствие военных действий, так и в результате повышения налогов и напряжения бюджета. Такую же оборотную сторону имела и скрытая война с Габсбургами.

Уже в 1610-х годах французская торговля страдала от привилегированного положения испанского купечества. Усиление протекционизма в Испании в 1620-х годах (новый таможенный закон 1623 г., создание в 1624 г. привилегированной торговой компании в Севилье и т. д.) закрыло испанский и американский рынки для многих французских товаров (исключение составляли лишь зерно, полотна и галантерея). Для французской экономики это было новым тяжелым ударом, так как сбыт именно на данных рынках доставлял большие прибыли. Очень важное следствие имела также начавшаяся в Испании дефляция. Выгодность французского экспорта в Испанию (а через нее и в Америку) зижделась в течение всего XVI и в начале XVII в. на разнице цен. Во Франции цены были ниже, чем в Испании; поэтому и себестоимость французских товаров была ниже. При продаже их по высоким ценам, господствовавшим в Испании, французы получали дополнительный барыш. Однако по мере уменьшения притока в Испанию драгоценных металлов цены стали там падать, и выгодная для французов разница начала сглаживаться.[266] Характерно, что по той же причине стала сокращаться в 1620-х годах сезонная (и более длительная) эмиграция в Каталонию французских разносчиков мелкого товара и уходивших на заработок ремесленников и сельскохозяйственных рабочих. Эта эмиграция имела значительную давность и вплоть до 1620-х годов приносила французам немалую пользу, поскольку опять-таки цены в Каталонии были выше, чем во Франции.[267]