Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Меркантилизм Монкретьена отличается от меркантилистской государственной политики.[256] Он представляет, если можно так выразиться, буржуазный вариант меркантилизма, в то время очень редкий. Деньги интересуют автора главным образом с точки зрения государственных потребностей: они нужны для оплаты армий и т. п. Основой для него остается производство и удешевление продукции, а целью — расширение производства для насыщения преимущественно внутреннего рынка. Возможно, что подобное направление мысли объясняется профессией автора, но это как раз и придает его концепции особую окраску. Более того, оно же дает ему возможность рассматривать развитие буржуазной экономики в ее самостоятельном движении, в то время как государственный меркантилизм отводил ей роль лишь средства для экономического подъема страны и обогащения абсолютистского, т. е. феодального по своей политической основе, государства. Этим объясняется тот любопытный момент, что в своем проекте налоговой реформы Монкретьен не стеснял себя соображениями о том, допускала ли социальная и политическая структура Франции подобную коренную ломку. Он провозглашал то, что нужно было буржуазии для ее экономического роста, и отчетливо видел помехи, стоявшие перед ней на этом пути. О препятствиях социального и политического порядка он умалчивал, то ли из-за незрелости политической мысли французской буржуазии в ту пору — что нам представляется наиболее вероятным, — то ли по какой-либо другой причине, ускользающей от нашего внимания. Во всяком случае важно отметить, что он требовал от правительства не только гораздо больше того, что оно могло дать в начале XVII в., но и того, что оно вообще было способно дать буржуазии феодально-абсолютистской Франции. Он хотел создания таких условий для совершенно беспрепятственного развития своего класса, которые могли появиться лишь после буржуазной революции.

Отметим также, что Монкретьен дает очень интересный материал, касающийся нужды мануфактуристов в обученных и квалифицированных рабочих. Даже во Франции, казалось бы достаточно богатой такого рода кадрами — вспомним о длительном существовании множества разнообразных цехов с их системой тщательного профессионального обучения, — потребность капиталистического производства в квалифицированной рабочей силе сказывалась очень отчетливо.

В какой мере идеи, высказанные Монкретьеном, отвечали пожеланиям и настроениям торгово-промышленной буржуазии Франции? Здесь не может быть двух мнений — по самым основным темам совпадение было полным. Судить об этом можно по наказам к Генеральным Штатам 1614–1615 гг. и по публицистике тех же лет. Вспомним, что сам трактат Монкретьена представляет и своего рода «индивидуальный» наказ, и публицистическое произведение, рассчитанное на широкую публику. Недаром автор следует уже сложившимся к тому времени нормам этого литературного жанра: констатация «болезни» и методы ее «лечения». От всех многочисленных памфлетов, вышедших в 1614–1615 гг., его отличает широта «диагноза» и продуманность «рецептов», но суть у них одинакова.

В наказе третьего сословия провинции Анжу выставлено требование отмены соляного налога (табели), вместо которого должен быть введен единый и общий для всех налог на соль. То же мы встречаем и в других наказах, а также в сводном наказе палаты третьего сословия на Генеральных Штатах. Раздел о торговле в этом документе кажется списанным с Монкретьена, хотя этого, разумеется, не было. Тяжелое положение французского купечества и французских мануфактуристов было общеизвестным и общепризнанным фактом. Выход также все искали в одном — в усиленном протекционизме.[257] Заметим здесь же, что эти соображения делают, на наш взгляд, излишним вопрос, с которым мы столкнемся в дальнейшем: читал ли Ришелье трактат Монкретьена? Сама постановка вопроса в такой форме кажется нам неудачной. Дело не в том, читал ли он его; дело в том, что не знать его он не мог. Ни один из крупных политических деятелей того времени не мог игнорировать действительности, которой он посвящен; она была на устах у всех не в меньшей мере, чем чисто политические дела.

Каким же образом могло измениться к лучшему тяжелое положение французской экономики? В каких формах и в какой мере могли быть реализованы предложения, поток которых был вызван созывом Генеральных Штатов, породившим надежды на реформы?