Французский обиняк

— Знаю, знаю! Не так давно в «Хаммерцентре» вместе ужинали. Он мне позвонил и пригласил туда.

— Ну, и о чем шел разговор? Запомните, Елизаров, если хоть намеком что-то вылезет из нашего с вами разговора, карательные меры в отношении вас наступят незамедлительно. И не поможет друг вашего папаши! Поняли?

— Да, да, я понимаю! Что надо сделать? — Елизаров присел за стол, ноги после дрожи совсем не держали его тучное тело.

— О чем был разговор на встрече в «хамерке»?

— Посидели мы недолго! Вьюгин начал расспрашивать про вашего человека из секретариата!

— Так! — помощник от неожиданности присел на стул около столика с графином воды.

— Сказал, что привез документы вашему Быстрову, а тот принял его холодно и враждебно, не по-товарищески! Жаловался, что как-то не по нашим правилам! Я ему сказал, что он человек новый, недавно приехал. Вот так, примерно!

— Дальше, дальше! — помощник видел, что Елизаров тянет, прикидывая, что можно говорить, а что замолчать. — Ты вот что, человек хороший, говори все, иначе пойдешь со своим дружком… — со значением прервал себя помощник.

— Ну, я сказал, что создана группа в секретариате, которая то ли инспектирует, то ли проверяет что-то! И еще я сказал, что в группу командирована полковник Каштан!

— Ах ты, мать твою! — не сдержался помощник, но остановился, увидев, как помертвело до нездоровой бледности лицо Елизарова. — Дальше!

— Я так понял, что он знает ее! Я сказал, что командирован полковник из ПГУ Каштан Д.Г., а он весь скукожился и расшифровал, что она баба, Дора Георгиевна! Он ее знает!

В кабинете повисла тишина, прерываемая короткими вздохами Елизарова.

— Какие подробности личной жизни вам известны? — помощник задал вопрос, оставив на будущее разборку с болтливостью Елизарова, все равно делу не поможешь!

— Мужик он общительный, компанейский! Выпить любит, даже весьма! Есть любовница, с которой он мыкается второй год.

— Почему мыкается?

— Как лучше выразиться… — У Елизарова забегали глаза, по всему было видно, что он старается подобрать формулировки. — Ну, им негде сношаться! Он жаловался, что в автомобиле устал, а в архиве не всегда получается.

— Что! — взвился помощник. — Он трахается в архиве ПГУ! Она что, оттуда же?

— Да, такая миленькая Эллочка Людоедка![267] Переводчица в его отделе… — забормотал Елисеев, понимая, что начинается неприятное дело и его участие сейчас будет определено этим властным человеком, которого он всегда побаивался.

— Нам только этого не хватало! — помощник встал, нависая над Елизаровым.

Наступила тишина в кабинете, которая прервалась шумно открываемой дверью, куда всунулась чья-то физиономия, но, увидев, кто сидит напротив Елизара (так называли этого проходчика все), немедленно скрылась.

— Вот что сделаем, друг любезный! — сказал помощник, прикинув возможности проведения тихой операции. — Мы вас пошлем в командировку. Вы живете один?

— Да, один!

— Скажете Вьюгину, что надо присмотреть за котом и полить растения.

— Да нет у меня кота! — взвизгнул растерянно Елизаров.

— На время вашего отсутствия выдадим вам кота! — Помощник встал. — Растет что-нибудь? — увидев отрицательный жест, добавил укоризненно: — Что ж вы так!

— Мне не хватало только цветочков и кота. Теперь я это хорошо понимаю, после вашего визита ко мне! Заведу! — сбивчиво забормотал Елизаров.

— Оставите ключи, а мы подготовим вашу берлогу к наблюдению. Запустим кота и принесем пять-шесть плошек.

Елизаров понял, что попал под раздачу и ему не выкрутиться. Он должен будет подставить Вьюгина, а когда это выйдет наружу (Елизаров не сомневался, что просочится обязательно такая информация), вот тогда прощайте навсегда дружеские и теплые отношения со всеми. От него будут бегать, как от чумного!

— Ну, товарищ… — Елизаров теперь побагровел лицом, оценивая свое будущее, которое рисовалось ему. — Я просто не знаю!

— Слышь, ты, сотрудник госбезопасности! — грубо ответил помощник, намеренно переходя на тот старый, давно забытый язык НКВД, в атмосфере которого он варился долгие годы своей юности. — Я тя, брыластый ты мой, так могу двинуть, что костей не соберешь. Делай, что говорят! Давай ключи или принеси мне дубликаты.

Елизаров полез в карман пальто, висевшего в шкафу, и достал связку. Подойдя к помощнику, он показал на длинный штырь на связке:

— Вот это мой потайной замок. Там простая задвижка, щеколда, дырочка незаметная в двери, но без этого поворота не откроется. Сталь кованая! Одна дырочка, что ближе к ручке для открывания, а вторая ближе к петлям закрывает.

— Давай сюда, через два часа тебе вернут. Пока не вернут ключи, чтобы сидел тихо. И начинай готовить встречу с Вьюгиным. Мы его вызовем сюда с документами, и надо будет вам неожиданно встретиться! Хоть это сможешь сделать?

Елизаров закивал, на его пути было столько подготовленных неожиданных встреч, что даже сам вопрос помощника прозвучал для него издевательски.

— Ты не мотай головой, а ответь, как положено по уставу.

— Слушаюсь! Так точно! — Елизаров даже попытался вытянуться во фрунт.

— Вот так-то! Там, при встрече, ему и скажешь о присмотре за квартирой.