Французское искусство жить не напрягаясь

Этот метод помогает не только при борьбе со страхом публичных выступлений. Благодаря ему можно научиться переставать думать, когда нужно действовать. Лишние мысли могут навредить всему нашему существованию или даже поставить его под угрозу. Элен Гримо рассказывает, как встреча с великим скрипачом Гидоном Кремером на фестивале камерной музыки в Локкенхаусе полностью изменила ее жизнь и отношения с фортепиано. До этой встречи Элен гордилась своей интуицией и позволяла себе руководствоваться очевидным, а после нее стала анализировать собственную игру, препарировать произведения и методично исследовать все возможности для раскрытия собственного индивидуального звучания. Чем дольше она перебирала варианты, тем сильнее отрывалась от реальности: «Я задавала себе столько вопросов, что уже просто не могла ни оторваться от партитуры, ни просто поднять руки и положить их на клавиши, чтобы начать играть. Иногда ко мне ненадолго приходило понимание, что у меня может и должно получиться, но между этими вспышками ясности, между этими редкими прозрениями я бродила вслепую. Я неделями, а то и месяцами металась, пытаясь решить свои проблемы, но тщетно».

Элен стала страдать от самого настоящего инструментального паралича – и в итоге заболела.

Я утратила способность играть, разве что по нотам. Я читала, все время читала – и книги, и статьи. Зациклилась на своей бездеятельности и не выходила из квартиры. Я много размышляла, отчаивалась, вымышленные персонажи перемешались с обрывками знаний, и это меня угнетало. Я не хотела никого видеть. Меня мучило ощущение бессилия или, того хуже, бесполезности. Мое страдание уже само по себе было действием, а созерцание этого страдания стало бездонной пропастью. В груди образовалась огромная черная дыра. Но она не сообщалась с бесконечным пространством, с космосом, с головокружительной архитектурой музыки, а была похожа на пробоину в днище лодки, и сквозь нее просачивались мутные глубинные воды. Это было похоже на самоотчуждение. Отказ от самого себя после отказа от всего. В 1989 году я должна была в третий раз выступать на фестивале в Ла-Рок-д'Антерон – и тогда я находилась в полнейшем упадке. Я считала, вернее, была убеждена, что уже не выберусь. В первый и последний раз в жизни я почувствовала дикое, неудержимое, чудовищное желание исчезнуть.

Руминация («мыслительная жвачка»), препятствующая действию, потеря интереса ко всему, что происходит в мире, утрата легкости бытия – это все явные диагнозы серьезного экзистенциального кризиса. «Заанализировав» до дыр свою игру, Элен перестала жить. У швейцарцев есть отличное выражение: желая узнать, как у человека дела, они спрашивают: «Ça joue?» («Как играется?») Как только перестаешь играть, дела идут плохо.

Разум лишил Элен инстинкта. Как выйти из такого тупика? Как вернуть себе способность играть? Франсуа Рустан предупреждает, что уж точно не стоит пытаться излечить человека от привычки чрезмерно анализировать с помощью все того же чрезмерного анализа. Тому, кто слишком много думает, не помочь новой порцией размышлений. Первым делом нужно попытаться положить конец руминации – «жвачке из угрызений совести, сожалений и обид».

Затем надо преградить путь поиску мотивов и причин наших проблем. Чтобы перестать думать или научиться больше не думать, нужно долго размышлять, чтобы утомить собственную мысль и заставить ее сдаться. Измотать мысль, как изматывают дикую лошадь, чтобы ее укротить и оседлать.

Изматывайте свои мысли, чтобы осознать их бесполезность и наконец начать действовать.

* * *