Фремлейский приход

— Но увeряю вас, любезная мисс Робартс, я ни малeйшаго не имел намeрения сваливать на других свои семейныя заботы. Дeти должны возвратиться домой, как только будет возможна привезти их назад.

— Мнe, право, кажется, что мисс Робартс все очень хорошо устроила, сказал декан,— мистрисс Кролей вeрно гораздо будет спокойнeе при мысли, что ея дeти внe опасности.

— Право, им будет очень хорошо у нас, сказала Люси.

— Я ни сколько в этом не сомнeваюсь, сказал мистер Кролей,— я, напротив, боюсь, что они слишком привыкнут к этим удобствам, что им трудно будет вернуться к прежней жизни; да притом... я мог бы пожелать, чтобы сперва со мною посовeтовались...

— Да вeдь мы рeшили сегодня утром, что детей лучше удалить, сказала Люси.

— Я не помню, чтоб я изявил согласие на такого рода мeру; впрочем... я полагаю, что их нельзя будет привезти сегодня же?

— Нeт, сегодня невозможно, сказала Люси.— А теперь и пойду к вашей женe.

И она вернулась в дом, оставив декана и мистера Кролей у дверей. В эту минуту проходил мимо какой-то мальчик, и декан поспeшил поручить ему свою лошадь, и стать таким образом на равную ногу с своим приятелем.

— Кролей, сказал он, прислонившись подлe него к перильцам и ласково положив ему руку на плечо: — она хорошая дeвушка, отличная дeвушка.

— Да, проговорил он протяжно,— у нея намeрения хорошия.

— Нeт, больше того; она поступает превосходно. Что может быт лучше ея теперешняго поведения? Пока я раздумывал, как бы мнe помочь твоей женe в эту трудную минуту...

— Мнe не нужна помощь, по крайней мeрe помощь человeческая, с горечью перервал его Кролей.

— О, друг мой! Подумай о том, что ты говоришь! Подумай, как грeшно подобное настроение! Может ли человeк полагаться так на собственныя силы, отказываясь от пособия братьев?

Мистер Кролей не тотчас же отвeчал ему; заложив руки за спину и сжав кулаки,— как привык дeлать, когда раздумывал о горькой своей долe;— он принялся ходить взад и вперед по дорогe перед домом. Он не предложил приятелю присоединиться к нему, впрочем не высказывал и желания, чтоб он оставил его в покоe. Вечер был теплый и тихий, в ту чудную, пору года, когда лeто только что смeняет весну, и всe оттeнки зелени еще сияют незапятнанною свeжестью. Яблони были в полном цвeту, живыя изгороди ярко цвeли. Вдали раздавался однообразный отзыв кукушки, воздух был пропитан запахом молодой травки. Дубы уже покрылись листьями, но листья еще не висeли тяжелыми, сплошными грудами; сквозь них еще виден был изгиб каждой вeтви, каждаго сучка. Никакая пора в году не может сравниться красотою с первыми лeтними днями; никакия краски в природe, не исключая даже богатых оттeнков осени, не могут превзойдти нeжной зелени, распустившейся от теплых лучей майскаго солнца.

Мы уже говорили, что Гоггльсток не мог похвастать красотою мeстности; дом священника не был расположен на зеленeющем скатe холма, в сторонe от проeзжей дороги; окна его не выходили на мягкий луг, окаймленный кустарниками, над которыми возвышалась бы небольшая старинная церковная колокольня; он был лишен всех этих прелестей, которыми, обыкновенно, привлекают нас уютные домики наших духовных пастырей, в земледeльческих краях Англии. Дом гоггльстокскаго священника стоял одинокий у самой дороги, не защищенный какою-нибудь хорошенькою изгородью, усаженною снутри остролистым шиповником, португальским лавром и розовым деревом. Но даже и Гоггльсток был хорош в эту пору; яблони и кустарники бeлeли цвeтами; дрозды и малиновки оглашали воздух своим пeнием; и мeстами, у дороги, возвышался дуб в своей одинокой величавой красe.

— Пройдемся немного, сказал декан,— мисс Робартс теперь с нею, а тебe не худо отдохнуть на свeжем воздухe.

— Нeт, сказал он,— я должен быть там; не могу же я допустить, чтоб эта молодая дeвица брала на себя мое дeло.

— Погоди, Кролей! сказал декан, останавливая его за руку.— Она дeлает свое дeло; ты бы сам это сказал, если-бы рeчь шла о каком-нибудь другом семействe, а не о твоем. Не утeшительно ли для тебя, что твоя жена в эту минуту имeет при себe женщину, и женщину способную ее понять и ей сочувствовать?

— Это такая роскошь, на которую мы не имeем права. Я, конечно, не много могу сдeлать для бeдной моей Мери, но я сдeлал бы для нея все, что только в моих силах.

— Я в этом не сомнeваюсь; я это знаю. Ты готов для нее сдeлать все, что только возможно человeку, все, кромe одного.

И, говоря это, декан посмотрeл ему в лицо.

— А чего же именно, по твоему, не захотeл бы я сдeлать для нея? спросил Кролей.

— Пожертвовать своею гордостию!

— Моею гордостию?

— Да, твоею гордостью.

— Кажется, не много во мнe осталось гордости. Эребин, ты не знаешь, какова моя жизнь. Какая может быть гордость у человeка, который...

И он приостановился, не желая перечислять длинный ряд несправедливостей судьбы, которыя, по его мнeнию, должны были убить в нем послeдние зародыши гордости, или распространяться о своей незаслуженной бeдности, о своем горьком положении.

— Нeт, желал бы я еще быть гордым. Слишком тяжела была моя жизнь; я уже давно забыл, что такое гордость.