Френдзона

Далее лежали листовки Департамента международного усыновления. Рукой Джоша был дописано, что не так давно в список стран вошла еще и Бразилия. Он подробно расписал весь процесс, сколько на это уйдет времени и денег, включая расходы на дорогу и судебные издержки.

Я пропустила файл с брошюрами и перешла сразу к тому, как получить разрешение на опеку. Он уже заполнил анкету и вложил пустой бланк для меня, а также указал, в какие дни можно пройти подготовку для будущих опекунов и вызвать инспектора, который проверит жилищные условия.

Так, значит, вот чем он занимался. На это наверняка ушла не одна неделя.

У меня задрожал подбородок.

Почему-то теперь, когда я увидела все своими глазами и поняла, что мы пройдем через это вместе, положение уже не казалось таким уж безнадежным. Вместе мы все преодолеем. План казался вполне осуществимым.

Все возможно.

К последней странице был приклеен конверт, руки затряслись, горло сжалось, я достала письмо и прочла:

Кристен, я прекрасно понимаю, через что нам предстоит пройти. И готов к этому. Я люблю тебя и жду не дождусь, когда смогу сообщить тебе самое главное… Просто скажи «хорошо».

Я уронила письмо, закрыла лицо руками и расплакалась, как не плакала еще никогда в жизни.

Он сделал все это для меня. Джош изучил тему бесплодия вдоль и поперек и все равно выбрал меня.

Он никогда не сдастся.

Все это время, какой бы жестокой и бессердечной по отношению к нему я ни была, он продолжал думать обо мне. Просто сменил тактику. И я понимала, что если бы не сработал этот план, он придумал бы другой. А потом другой. А потом другой.

Он никогда не сдастся первым.

А Слоан — она же все знала. Она знала, что дома меня ждет сюрприз. Поэтому и выгоняла. Они сговорились.

Несмотря на все свое горе и беспомощность — ведь она не могла без меня ни поесть, ни помыться, — Слоан жертвовала моей заботой ради меня. Потому что желала мне счастья.

Потому что так сильно она меня любила. Так же сильно, как Джош.

Они считали, что я того стою.

Мне все еще не верилось. И, наверное, я никогда до конца не поверю в происходящее.

Но они верили.

В эту секунду что-то внутри меня щелкнуло. Я сдалась. Больше не было сил прятаться, избегать его. Не было сил, не было причин. Он ждал меня.

Каскадер жался ко мне и встревоженно следил за моими действиями. Я вытерла глаза воротом футболки.

— Папочка скоро вернется.

Каскадер высунул язычок и, казалось, улыбался. Я схватила телефон и в первый раз за несколько недель написала Джошу.

Я: «Хорошо».

И стала ждать, не спуская глаз с телефона, сердце билось где-то в горле. Раздался звонок в дверь.

У меня вырвался смех, я спрыгнула с дивана, слезы так и лились по щекам. Ну, конечно, он ждал меня. Это же Джош.

Но ему больше не придется ничем жертвовать.

Я распахнула дверь. Он стоял на крыльце, на щеках ямочки, волосы взлохмачены. Я бросилась к нему в объятия и утонула в кедровом аромате, знакомые руки обняли мое тело, заполняя всю внутреннюю пустоту. Он с облегчением захохотал, приподнял меня над землей и так крепко сжал, что мне стало трудно дышать.

— Хорошо, — прошептала я. — Хорошо.

Джош мой.

Счастье лилось через край. И вдруг я осознала, какой бестолковой была моя борьба, как бессмысленно были прожиты те несколько месяцев без него. Все это время мы могли заботиться друг о друге, вместе преодолевать случившуюся трагедию.

— Джош, прости меня. Прости, что причинила тебе столько боли, — вцепилась я в него, продолжая рыдать. — Спасибо, что не сдался.

— Ш-ш-ш, — стиснул он меня. — Я бы боролся за тебя всю жизнь. Спасибо, что не заставила ждать так долго. — Он улыбнулся, прижавшись ко мне лбом и закрыв глаза. — Ты готова к самому главному?

— Ты что, украл ребенка? — Я шмыгнула носом.

Он засмеялся, провел пальцем по моей щеке, глаза засияли.

— Нет. Но моя новость ничуть не хуже. — Он поймал мой взгляд. — Я нашел нам суррогатную мать.

Я отпрянула.

— Нет. Слоан ни физически, ни морально к этому не готова. Даже не знаю, будет ли она вообще когда-нибудь готова…

— Я не о Слоан, — он снова улыбнулся, — а о своих сестрах.

— Что? — удивленно заморгала я.

— Я ездил домой, встречался с семьей. Поговорил со всеми шестью сестрами и их мужьями. Рассказал, что по уши влюбился в одну весьма практичную особу, которая и близко меня к себя не подпустит, пока я не решу этот вопрос.

У меня вырвался нервный смешок, и я поторопилась прикрыть рот рукой.

— Помочь вызвались все шестеро. И даже поругались из-за того, кто станет первой. Значит, настроены серьезно.

Я все еще хлюпала носом, по щекам рекой текли слезы.

Он привлек меня к себе, вытер большим пальцем мое мокрое лицо.