Фрида

В конце концов она заставила его снять куртку, затем – поношенные ботинки и штопаные носки. Он покрыл ее всю страстными поцелуями, исполненными неприкрытого удивления и нежности. Но когда она притянула его голову к себе и хотела поцеловать в губы, он отстранился и сказал:

– Нет, не в губы. У меня бронхи пошаливают, и я не хочу, чтобы вы что-нибудь подцепили.

Отто никогда не проявлял подобной деликатности и нежности. Раскованный, не знающий стыда, он научил Фриду таким вещам, что ей и не снились. Мистер Лоуренс был совсем другим. Пылкий и в то же время сдержанный и нежный. Все вокруг него трепетало.

– Вы чувствуете, как здесь пахнет, миссис Уикли? Древесной корой, овечьей шерстью… самой жизнью. Правда, восхитительно? Запах соития неба и земли, запах творения!

Он с наслаждением втянул воздух, теребя увядающие стебли фиалок.

– По-моему, солнечный свет сошел с ума. Вы заметили, что его лучи прыгают и мечутся, как в пляске святого Витта? Откройте глаза. Солнце совсем взбесилось.

Фрида открыла глаза.

В ветвях мерцали солнечные зайчики. А дальше простиралось небо, бледно-голубое и сияющее, как внутренности мокрой морской раковины. Она подняла голову. Мистер Лоуренс все еще сидел на корточках у нее между ног, и когда она посмотрела вниз, то увидела у себя под пупком букетик фиалок.

– Просто не верится, что вы можете вот так сидеть и не желать меня, мистер Лоуренс.

– О, я желаю. Я постоянно думаю о вас, о том, как все будет. Я не могу избавиться от желания.

Она приподнялась на локтях, пораженная внезапной мыслью.

– Вы девственник, мистер Лоуренс?

Он рассеянно почесал ступню о траву, опустив глаза.

– Вы почти угадали. Во всяком случае, ничего стоящего упоминания. Дело не в этом.

Она откинулась назад и вновь смежила веки, пытаясь подавить улыбку, вызванную мыслью, что она сможет учить мистера Лоуренса, как учил ее Отто.

– Меня останавливает то, что вы жена Уикли, так сказать, его территория. И я не имею права обладать вами только потому, что сгораю от желания.

У Фриды перехватило дыхание. Жена Уикли… его территория. Ей хотелось вскочить и закричать: «Я не территория! Я не лошадь, меня нельзя купить или продать!» – однако она прикусила язык. Мистер Лоуренс постепенно поймет. Она просветит его, познакомит со своими представлениями о свободе. Несмотря ни на что, его сдержанность произвела на Фриду неизгладимое впечатление. Она мимоходом вспомнила мясистые руки мистера Доусона, рыскавшие по ее телу при любой возможности. И своего отца, который постоянно жаловался на жизнь, после того как пустил по ветру все состояние. Эрнест, безусловно, умеет сдерживаться – еще как! Только он не знает, что такое страсть. Мистер Лоуренс обладает страстью и сдержанностью, чувственностью и терпением.

После долгого молчания она спросила:

– Но вам бы этого хотелось?

– О да, очень! – вспыхнул мистер Лоуренс. – Я в восторге от вашей откровенности, от вашего безрассудства.

– В следующий раз вы тоже снимете одежду. Знаете, как приятно ощущать кожей солнце и воздух? Настоящая свобода!

Фрида запрокинула голову и вытянула руки, подняв ладони к небу. Она помнила, как пришла сюда в первый раз. Сразу после возвращения из Мюнхена, когда не могла думать ни о чем, кроме Отто. Она не собиралась раздеваться, но внезапно налетевший ветерок задрал юбку, хватая и натягивая нижнее белье, как будто пытаясь снять. Легкий ветерок превратился в августовский ветер, загнавший ее в глубину леса. Наконец она наткнулась на уединенную солнечную поляну, импульсивно сбросила одежду и загорала голышом. После этого смятение исчезло, ей стало легче и спокойнее.

– Вы прекрасны! – Мистер Лоуренс помолчал и смущенно добавил: – Не хотели бы вы прочесть мой роман? Для меня важно ваше мнение.

Фрида не стала открывать глаз, не желая показать, какую бурю чувств вызвала эта обычная просьба, и ответила как можно спокойнее:

– Буду рада помочь. А сейчас мне пора домой, дети будут гадать, куда я подевалась.

– Не пойдете же вы домой с фиалками в панталонах, миссис Уикли.

Он начал вынимать цветочки и складывать в ее раскрытую ладонь.

– Никогда не встречал женщины, похожей на вас! Вы вросли в мою душу.

– Да, – прошептала Фрида.

Как же он прав! Она чувствовала то же самое, только не могла подобрать слова. Когда ее ладони были полны фиалок, мистер Лоуренс потянулся к ее нижнему белью, которое перед этим сложил и поместил на ветку. Эта незначительная деталь удивила и обрадовала Фриду. Он подобрал все женские мелочи с замшелой земли, куда она их бросила, отряхнул, расправил складки и аккуратно положил на ветку дуба.

– Давайте я вас одену. Позвольте мне это сделать.

Застегивая и зашнуровывая сорочку, а затем нижнюю юбку и платье, он спрашивал:

– Не слишком ли много во мне женского? Мне не хватает мужественности, да? Будьте честны, миссис Уикли.

– Вы красивый и сильный, – отвечала она, проводя руками вверх и вниз по штанинам. – У вас прекрасное сильное тело, и вам нечего стыдиться.