Фридрих Горенштейн и «Зеркало Загадок»

Холодная война была тогда в разгаре. Я достаточно много о том читал и слышал. Полковник Пеньковский с дерзкой отвагой передавал в Москве стратегические советские планы агентам ЦРУ средь бела дня на Тверском бульваре, спрятав их в детской песочнице, на детской игровой площадке, как раз против Литературного института имени Горького. О полковнике Пеньковском в начале 60-х много говорили и писали, как его разоблачили. Не деточки ли с игровой площадки откопали в песочке ведерко со стратегическими планами и отнесли дяде милиционеру? Перед расстрелом полковник Пеньковский попросил свидание с матерью. Он вел себя мужественно. "Нет, ─ опровергнул лектор-референт из Органов. На Высших сценарных курсах сотоварищи Маклярского по Органам часто читали лекции, по просьбе, очевидно, самого Маклярского. ─ Нет, Пеньковский умер трусливо, плакал, молил о пощаде."

Никто не знает целого. Всякая версия состоит из оторванного клочка. Истинно сказано: потеря целого мстит, злорадствуя, в каждой частности. От отдельного человека ускользает мир как целое. Ясно одно ─ полковнику Пеньковскому не повезло. Полковник Куклинский в Польше продал стратегические планы всего Варшавского договора, и спасся с помощью американского поляка Збигнева Бжезинского. Он даже не скрывал, что шпионил ради денег, впрочем, как и я, тем не менее, в современной Польше его встречали не как блудного сына, а как героя, хотя всякая агентурно-шпионская деятельность издавна связана с чековыми книжками и банковским делом. Именно это и является узким местом агентурно-шпионской деятельности. При выписке чеков, при передаче денег чаще всего случаются провокации и провалы. Нужда в деньгах ─ лучшая наживка.

Все эти мысли, хоть и не так подробно, пронеслись в моей перегруженной впечатлениями и чтением голове, пока кассир банка Рокфеллера рассматривал меня и чек. Я ожидал всего, что угодно, но только не того, что случилось далее. Самый ловкий автор криминальных романов, издающий их тиражами в 10 миллионов экземпляров и покупающий на свои гонорары уютные острова с удобными гаванями для личных яхт и посадочных площадок самолетов, не мог бы придумать подобного поворота. Глаза кассира банка Рокфеллера вдруг сузились, налились слезами, и бычьи плечи его затряслись. Сначала беззвучно, а потом все более оглушительно визгливо, он дико захохотал. Рядом с ним в кассе сидел еще один кассир-полицейский: брюнет, тоже крепкого сложения. Гигант-блондинчик что-то сказал сквозь смех тенором брюнету по-английски, показывая ему чек, и тот тоже начал смеяться, хоть и более деликатно, не до такой самозабвенной истерики. "В чем дело? ─ решился наконец спросить я на ломаном идише. ─ Что случилось? Чек неправильный?" "Alles in Ordnung", ─ ответил мне блондин по-немецки с некоторым английским акцентом, продолжая смеяться и говорить нечто по-английски. Тогда я, наконец, понял, что он просто смеется над чеком и надо мной. Он смеялся над чеком с одним нулем, и надо мной, обладателем этого чека. Наверное, сюда, в банк Рокфеллера, такой чек поступил впервые, иначе кассира бы это не так удивило и рассмешило.

Не знаю, почему Шейли (Бейли, Рейли) выписал мне чек именно в банк Рокфеллера. Может быть, по рассеянности, может, по ошибке. Об ошибках разведчиков немало написано обладателями уютных островов и даже подмосковных дач, да и исторических фактов немало. Ясно лишь, что при Центральном Разведывательном Управлении США существовал и, может, тоже существует отдел утильсырья, наподобие бердичевского "Айн галош а ферделе!" Один галош ─ ненужный отброс, но тысяча старых галош уже годятся в переплавку, как и тысяча ржавых замков и оконных шпингалетов, а ненужное, битое стекло, этикетки, войлочные стельки выбрасываются в помойку, как выбросил в помойку Шейли (Бейли, Рейли) мой трактат о нынешнем состоянии культуры и политики. Но вот с оплатой получилась накладка: все равно, если б бердичевский старьевщик выписал за старую галошу копейку чеком через банк Ротшильда.

Конечно, кассира венского отделения банка Рокфеллера можно понять: Вена известна с давних времен как центр хорошо оплачиваемого международного шпионажа, терроризма и деятельности борцов за мир. Обе стороны имели, а, может, и имеют здесь счета в банках. Может, через стальные пальцы банкира-кассира пропускались многонулевые чеки бедняги Пеньковского и ловкого удачника Куклинского, может быть, сам Збигнев Бжезинский с тонким носом получал здесь многонулевой чек на текущие расходы, будучи проездом. Может, сам Генри Киссинджер, который именно банк Рокфеллера рекомендовал президенту Никсону в политические советники, получил здесь свою много нулевую долю переводом из нобелевского Осло за установление мира во Вьетнаме?