Фронтовой дневник (1942–1945)

На дворе прохладно. Меня знобит. Болит голова. Все ужасно надоело. Не поднимаются руки ни к какой работе.

Наших стариков еще не отправили, хотя из других частей многие уже уехали.

Вчера запомнилось вечернее небо. Взошла и поднялась огромная луна. Был тихий, теплый и светлый вечер. На востоке похаживали тучки. Небо было бирюзовым. Облака были в два слоя. Нижние – грязные, как сажа, дождевые. Верхние – перистые, были гораздо выше, плыли белые, как льдины. Самое замечательное было в том, что перистые плыли на юг, а дождевые – на север. Это было очень красиво. Будто в светлом океане плыли прозрачные льдины, а на них наплывала грязь и копоть дождевых туч.

Замечательно было это встречное движение. А луна среди облаков напоминала огненный шар, нырявший в волнах.

25 сентября 1945 г.

Вчера с 6 до 10 ч. вечера было партсобрание, на котором я председательствовал и которое прошло весело и оживленно. Сегодня мы уезжаем из роты на эксплуатацию линии. Я с Зубиловым, Кореньковым и гвардейцем еду на «Альт» в Комиссарово, в 70 км от «Антенны». Вышли из хозяйства часов в 10 утра, прошли с полкилометра и сидим на мосту, дремлем на солнышке, ожидая попутной машины. Машин нет, и, мне кажется, здесь нам сидеть придется долго.

27 сентября 1945 г.

Так и вышло. Ждали мы часа три, и ни одной машины не проходило, т. к. после окончания операций с Японией три дороги, на которых при подготовке и в момент операции было самое интенсивное движение, теперь опустели.

Кое-кто начал спать. Пригревало солнышко, и мне тоже захотелось спать. Я подложил под голову свою сумку с дневником, вытянулся на досках моста и вскоре уснул. Снилась мне Т. А. Вдруг зарокотала машина, я проснулся, проснулись и другие. Но это была не «наша» машина: она шла в противоположную сторону.

Решили идти пешком. Когда мы прошли км 6, нас стали догонять 2 машины. Мы все стали голосовать, но шофера оказались собаками и не остановились. Мы выругались и пошли дальше. Через некоторое время нас догнала еще одна машина и подобрала нас.

Мы проехали км 10, машина ушла в сторону, и мы стали ждать другой машины. Другая машина подвезла нас 8 км, третья – 3 км. Дальше машин не было. Мы поели селедки и продолжали путь. Попался наш солдат на телеге, запряженной парой лошадей. Гвардеец, Зубилов и я сели и проехали всего метров 500. Солдат свернул в сторону. Пришлось идти пешком, позади нас шли остальные 7 человек. И вот их догоняет машина, и они садятся. Мы тоже предвкушаем, что сейчас сядем и поедем. Но шофер не останавливает, и мы, проклиная судьбу, идем пешком. Оказалось, что машина ушла в Комиссарово, а мы только вечером добрались в Руссовку, от которой до Комиссарово 26 км.

Ночевали на полу, в окружении пьяных блюющих солдат и матерно ругающихся пьяных женщин, к которым и приехали эти солдаты. Подъехал на Кукле Садовин. С утра мы двинулись дальше, ровно 6 км поднимались на сопку, помогая Кукле везти телегу. Совершенно запарились.

Подъехать на автомашине нам удалось с гвардейцем только 10 км. Когда мы встали, то не пошли сразу на КИП, а пошли из хаты в хату покупать помидоры. В одном дому мы нашли и помидоры, и медовуху. Мы покушали, выпили и навеселе пошли на КИП, а здесь уже ребята кое-что сообразили и достали полтора литра зубровки. Я поджарил картошки, приготовил селедку, помидоры, и мы хорошо пообедали – 8 человек и пели песни. «Шумел камыш», «Распрягайте, хлопцы, коней» и другие.

Потом ребята пошли по селу и вернулись поздно вечером. Они напились медовухи и долго горланили пели, похабничали и танцевали.

Сегодня наши предшественники Пономарев, Воронин и Ванюша Гарачий (Томашенко) уехали, а мы весь день устраивались: делали нары, я сделал кухню, вымыли полы, все привели в порядок.

Помещение КИПа замечательно. КИП в сопке (блиндаж). Он состоит из 4 комнат и коридора, в больших комнатах окна. Стены КИПа обшиты хорошо выстроганными досками, подогнанными в шпунт. Хорошие полы. Такой КИП в земле мне встретился впервые. Это не КИП, а целая вилла. Я не возражал бы на гражданке иметь такую квартиру. Вот план его:

Вчера передали указ правительства о дополнительной демобилизации включительно по 1915 г., за исключением войск, находящихся на Дальнем Востоке. Ну просто не везет нам.

29 сентября 1945 г.

Живем на «Альте», пока лучше всех. Вчера с утра приехал наш капитан. Он не очень хорошо был настроен и предложил кухню перенести от КИПа вниз; метров на 50. Мы все пытались доказать ему нецелесообразность этого, но он был неумолим. Кроме того, он заставил нас побелить КИП снаружи. Это еще хуже, чем перенос кухни.

Гвардеец поставил на стол к завтраку пол-литра зубровки, капитан выпил только полкружки, а другую порцию преподнес мне.