Фулгрим

— Давай выпьем за твое быстрое выздоровление.

Хорус отпил из кубка, скрывая свое раздражение, а Фулгрим позволил себе слегка улыбнуться; легкая пикировка с таким могущественным противником, как Воитель, привела его в приятное возбуждение.

— Итак, — заговорил Хорус, меняя тему, — тебя прислали для проверки, не так ли? Они сомневаются в моей компетенции?

Фулгрим тряхнул головой:

— Нет, брат мой, хотя есть и такие, кто ставит под вопрос твои методы руководства Великим Крестовым Походом. Штатские, находясь за сотни световых лет от сражений, которые мы ведем ради их блага, осмеливаются осуждать твое поведение на войне. Они хотят использовать наши братские узы, чтобы посадить на цепь твоих боевых псов.

— Под военными псами, я полагаю, ты подразумеваешь Ангрона?

Фулгрим кивнул и сделал еще глоток горьковатого вина.

— Ты, наверное, заметил, что его трудно назвать милосердным. Лично я никогда не одобрял его художеств в театрах военных действий, если не требовалось полного уничтожения и разрушения. Но я допускаю, что иногда требуется умеренность, а иногда — жестокая агрессия. Эта война для него?

— Да, — согласился Хорус. — Ангрон по моему приказу проливает реки крови, и в настоящий момент мне это необходимо.

— Почему?

— Я уверен, ты не забыл, как Ангрон бесился после Улланора? — спросил Хорус. — Он был разъярен моим назначением и метался, словно зверь в клетке. Считал это личным оскорблением. Наслушался я тогда…

— Ангрон думает не головой, а рукой, в которой держит меч, — сказал Фулгрим. — Я помню, что мне потребовалось все мое красноречие, чтобы потушить пожар в его сердце и залечить раненую гордость, но он принял твое назначение. Надо сказать, неохотно, но принял.

— Неохотно, это слишком слабо сказано, — бесстрастно заметил Хорус. — Если я назначен Воителем, я должен быть уверен в преданности и беспрекословном повиновении всех, кем я командую, особенно в грядущем кровопролитии. Я даю Ангрону все, чего он хочет, и позволяю подтверждать свою преданность единственным доступным ему способом. Там, где другие предпочли бы натянуть цепь, я даю ему возможность действовать.

— И его преданность к тебе вырастает на пролитой крови, — добавил Фулгрим.

— Точно, — согласился Хорус.

— Мне кажется, именно этого и опасается Совет Терры.

— Я — Воитель, и я пользуюсь всеми доступными мне инструментами, переплавляя их по своему усмотрению, — заявил Хорус. — Наш брат Ангрон жесток и кровожаден, но в моих замыслах ему найдется достойное место. При этом от него потребуется безусловная преданность, в первую очередь преданность мне.

Пока Воитель говорил, Фулгрим видел в его глазах блеск лихорадочной страсти, которого не замечал уже много десятков лет. Что за грандиозные планы, требующие безукоризненной верности? Неужели за этим скрывается его предательство, о котором предостерегал прорицатель?

После того как Хорус убедится в верности Ангрона, будет ли он привлекать на свою сторону и других братьев? Фулгрим украдкой взглянул на Эреба и увидел, что тот тоже увлечен словами Воителя. Интересно, кому проявит верность примарх Несущих Слово?

Терпение… Со временем тебе станут известны все истины, — произнес голос в его голове. — Ты всегда оглядывался на Хоруса. Доверься ему и сейчас, твоя судьба неразрывно связана с ним.

Он уловил, как Эреб озадаченно нахмурил брови, и на мгновение Фулгрима охватила паника: а вдруг Несущий Слово тоже слышал этот голос?

Фулгрим выбросил эту мысль из головы и кивнул Хорусу:

— Я тебя прекрасно понимаю.

— Я вижу, — сказал Хорус. — А опасения Совета Терры касаются только кровожадности Ангрона?

— Не совсем, — признал Фулгрим. — Как я уже говорил, Волкам Фенриса предписано отправиться на Просперо, чтобы привезти Магнуса на Терру, но с какой целью, мне неизвестно.

— Он практикует колдовство, — неожиданно сказал Эреб.

Дерзкие слова Несущего Слово мгновенно отозвались в душе Фулгрима гневом; простому воину не подобало заговаривать с примархом, пока к нему не обратятся.

— Кто ты такой, чтобы свободно разговаривать в присутствии старших? — возмутился он и повернулся к Хорусу, раздраженно махнув рукой в сторону сидящего Астартес. — Скажи, кто этот воин и почему он присутствует на нашей приватной беседе?

— Эреб… Он мой советник, — сказал Хорус. — Ценный советник и помощник.

— Тебе уже мало своих морнивальцев? — спросил Фулгрим.

— Времена переменились, братец, я начал осуществлять планы, в которых совет Морниваля мне не поможет, в эти дела они не посвящены. Впрочем, это относится не ко всем, — добавил он с натянутой улыбкой.

— Что это за дела? — удивился Фулгрим, но Хорус покачал головой.

— Всему свое время, братец, — пообещал Хорус, поднялся из-за стола и подошел к фреске с изображением Императора. — Расскажи мне поподробнее о Магнусе и его проступках.

Фулгрим пожал плечами:

— Ты знаешь столько же, сколько и я. Все, что мне было известно, я уже рассказал.