Фулгрим

— Прикажи кораблям обнаружить свое присутствие, но не стрелять, — распорядился он.

Капитан Айзель поспешил исполнить приказ, а Фулгрим наблюдал, как корабли Шестьдесят третьей экспедиции, неожиданно обнаружив возможного противника, начали рассредотачиваться, отчаянно пытаясь избежать полного уничтожения. Он знал, что все их маневры и перестроения абсолютно бесполезны, поскольку его корабли занимали идеальную позицию на идеальном для стрельбы расстоянии.

Вокс-каналы едва не взорвались от десятков запросов со стороны Шестьдесят третьей экспедиции, и Фулгрим кивнул, когда открылся канал связи с «Духом мщения», флагманским кораблем Воителя.

— Хорус, брат мой, — произнес Фулгрим, — как оказалось, я еще могу тебя кое-чему научить.

Фулгрим шагал по проходу, ведущему на верхнюю транспортную палубу «Духа мщения». Рядом с ним шел лорд-командир Эйдолон, а позади следовали апотекарий Фабий, Саул Тарвиц и мастер меча Люций. Фулгрим с неудовольствием заметил, что лицо Люция исполосовано глубокими параллельными порезами. Они казались совсем свежими, едва залеченными, и Фулгрим сделал себе мысленную заметку спросить о происхождении ран, как только закончится встреча на борту Шестьдесят третьей экспедиции.

Тарвица и Люция он выбрал себе в спутники, поскольку слышал о завязавшейся дружбе этих воинов с Лунными Волками, а такими связями нельзя пренебрегать.

Эйдолон участвовал в делегации, так как Веспасиан, знающий о поручении, возложенном на примарха Советом Терры, мог наговорить лишнего. А вот зачем он взял с собой Фабия, Фулгрим и сам не понимал, хотя и подозревал, что причина вот-вот откроется.

Как только все они подошли ближе к люку, герметичная дверь с барельефным орлом начала приподниматься, в коридор хлынули свет и теплый воздух. Фулгрим придал своему лицу выражение спокойной уверенности и шагнул на металлическую палубу «Духа мщения».

Там его ожидал Хорус, как всегда великолепный в сияющих доспехах цвета морской волны, украшенных сверкающим янтарным глазом посреди нагрудника. Красивое благородное лицо брата горело радостью, и Фулгрим почувствовал, как при виде могущественного воина испаряются все его тревоги. Смешно было даже представить себе, что Хорус мог замышлять против отца что-то недоброе, и любовь к брату свободно разлилась в его груди.

За спиной Воителя стояли четверо Астартес, несомненно те, кого брат называл морнивальцами, его доверенные помощники и советники. Каждый из них выглядел прирожденным воином и отличался горделивой выправкой. Фулгрим легко узнал Абаддона по характерному пучку волос на макушке и высокому росту.

Судя по ошеломляющему сходству с примархом Лунных Волков, стоящий рядом воин мог быть только Хорусом Аксимандом, по прозвищу Маленький Хорус. Двух других Фулгрим не знал, но каждый выглядел благородным и гордым воином, с которым можно идти сквозь любое пламя.

Фулгрим раскинул руки, и примархи заключили друг друга в братские объятия.

— Как много времени прошло, Хорус! — воскликнул Фулгрим.

— Много, брат мой, очень много, — согласился Хорус. — Я несказанно рад нашей встрече, но почему ты здесь? Тебе же предстояла кампания в Аномалии Пардас. Или этот участок Галактики уже приведен к Согласию?

— Да, все миры, которые были там обнаружены, приведены к Согласию, — кивнул Фулгрим.

В этот момент в зал вошли спутники Фулгрима. Он заметил радость на лицах морнивальцев при виде знакомых лиц и понял, что не ошибся в выборе сопровождающих. Фулгрим обернулся к вошедшим воинам:

— Мне кажется, вы уже знакомы с моими собратьями — Тарвицем, Люцием и лордом-командиром Эйдолоном, но вот главного апотекария Фабия, вероятно, видите впервые.

— Для меня большая честь встретиться с вами, лорд Хорус, — с низким поклоном произнес Фабий.

Хорус кивком ответил на приветствие апотекария и снова повернулся к брату:

— Ну ладно, Фулгрим, у тебя, наверное, есть дела и поважнее, чем дразнить меня. Какое из них заставило тебя прибыть без предупреждения и уложить половину моего экипажа с сердечным приступом?

Улыбка моментально исчезла с бледных губ Фулгрима.

— Поступили кое-какие донесения, брат Хорус.

— Донесения? Что это значит?

— Донесения о том, что дела идут не так, как следовало бы, — ответил Фулгрим. — О том, что тебя и твоих воинов надо призвать к ответу за слишком жестокое ведение этой кампании. Что, Ангрон снова принялся за старое?

— Он такой же, каким был всегда.

— Так плохо?

— Нет, я держу его на коротком поводке, а его советник Кхарн, кажется, сдерживает наиболее яростные порывы нашего брата.

— Тогда я успел вовремя.

— Понимаю, — сказал Хорус. — Значит ли это, что ты прибыл, чтобы меня заменить?

Фулгрим заставил себя скрыть ужас, охвативший его при мысли, что брат мог себе такое представить, и замаскировал свое смущение смехом.

— Заменить тебя? Нет, брат, я здесь для того, чтобы, вернувшись, заявить этим щеголям и бумагомарателям, что Хорус ведет войну именно так, как следует: жестоко и беспощадно.

— Война жестока по своей сути, и бесполезно пытаться это изменить. Чем больше жестокости, тем быстрее она заканчивается.