Фундаментальные законы человеческой глупости

До промышленной революции дела с транспортом и связью обстояли плохо: все происходило медленно и было сопряжено с трудностями. Так же медленно и мучительно все было и в римскую эпоху, но римляне хотя бы строили хорошие дороги и красивые мосты. После Упадка и Разрушения римские дороги пришли в негодность, большинство мостов разрушились, после чего положение с транспортом и связью стало хуже некуда. Везде где только можно люди старались пользоваться водными путями. Однако в эпоху, когда жил Петр, Средиземное море почти полностью контролировали пираты-мусульмане. Петр и его друзья, конечно, жаждали встречи с мусульманами, но только не в открытом море. Рыцари умели сражаться верхом, но на кораблях они почти все страдали от качки. А когда маешься от морской болезни, меньше всего хочется столкнуться лицом к лицу с пиратом-мусульманином. По этой причине большинство крестоносцев избрали более долгий путь по суше.

Путешествие предстояло длительное, и они это понимали. А еще, пусть и разгоряченные вином и воспламененные словами Петра, крестоносцы осознавали, что прорвать оборону неверных будет не так-то легко. Они прекрасно знали, что пробудут вдали от дома порядочное время.

Если оставить в стороне особый случай Скандинавии, можно с уверенностью утверждать, что средневековая Европа была территорией мужчин. Они считали себя хозяевами всего. Что втайне думали женщины, мы просто не знаем. Внешне они покорно принимали владычество мужчин, но, как гласит поговорка, “доверять жене – хорошо, а не доверять – еще лучше”. Почти все крестоносцы были неграмотны. Но поговорки они знали, потому что в ту темную эпоху поговорки служили незаменимым кладезем житейских премудростей и наставлений. Потому-то готовившиеся к отплытию в дальние края крестоносцы придумали железный пояс целомудрия[16] и поспешно воплотили эту хитрую идею в жизнь[17]. Наступили благодатные времена для кузнецов, и европейская металлургия впервые по-настоящему возродилась после падения Римской империи. Это возрождение стало лишь первым в череде необычайных ярких событий.

Глава VII

Мусульмане потерпели поражение. Петр утолил свою прихоть и позабыл о больших безмолвных деревьях темного леса. Остальные крестоносцы тоже нашли множество интересных вещей и с радостью позабыли и о родных очагах, и об опоясанных женах. Хронист того времени Фульхерий Шартрский писал:

Ибо люди с Запада теперь стали жителями Востока… И уже забыли мы о наших родных краях, и многим из нас они неизвестны или неведомо нам о них ничего.

Один уже, словно по отцовскому и наследственному праву, владеет собственным домом и домочадцами, другой взял себе жену, но не соотечественницу, а армянку, сирийку или даже сарацинку, принявшую благодать крещения… Изо дня в день к нам присоединяются наши близкие и родные, оставляя, пусть даже и неохотно, все, чем владеют. Тех, кто был там беден, Бог сделал здесь богатыми. Те, кому недоставало там денег, здесь владеют безантами[18] без числа; а тот, кто не имел прежде и деревушки, теперь же по воле Господа держит город.

Ради чего же возвращаться на Запад тому, кто таким вот открыл для себя Восток?[19]

Во всей этой странной истории, в которой причудливым образом смешались Бог, перец, золото, отшельники, феодалы и сарацинки, единственными, кто сумел сохранить хладнокровие, оказались итальянцы. В неспокойную пору германских нашествий одна их группа, а именно венецианцы, укрылась на горстке болотистых островков. И на этих самых болотистых островках, как заметил один автор Х века, illa gens non arat, non seminat, non vindemiat[20] (этот народ не пашет, не сеет, не растит виноград). Чтобы как-то прожить, им пришлось заняться торговлей.

1. Крестоносцы нашли множество интересных вещей и с радостью позабыли и о родных очагах, и об опоясанных женах

Недавно один проницательный историк написал: “Жадность венецианцев, любой ценой добивавшихся торговых привилегий, могла сравниться лишь с беспринципностью генуэзцев в торговле”. Столь же проницательный экономист добавил: