Фундаментальные законы человеческой глупости

Важную роль в упадке феодализма сыграл допротестантский вариант веберовской “протестантской этики”. Коротко говоря, по той или иной причине города развивались как придатки помещичьих владений. По мере того как в городах накапливался капитал, помещики вынуждены были предпринимать определенные действия, которые в конце концов привели к крушению всей системы.

2. Европейская металлургия вступила в стадию взлета

Чтобы обосновать, развить и прояснить это заковыристое утверждение, необходимо 27 страниц, заполненных алгебраическими вычислениями (разумеется, при щедрой денежной подпитке со стороны Академии наук), но здесь я лишь хочу обратить внимание на то, что эти “допротестантские” протестанты не протестовали против папы римского. Они протестовали против феодалов. Что же касается причин их протестов, то здесь полезно обратиться к тексту клятвы, которую в 1023 году жители Бове заставили принести местных баронов[23]:

Я не буду отнимать ни волов, ни коров; я не буду заключать в темницы ни купцов, ни тружеников, я не буду отбирать у них деньги или заставлять их давать выкуп за себя. Я не буду отнимать у них пищу, я не буду разрушать или поджигать их дома, я не буду под предлогом войны выкапывать их лозы или собирать их виноград, я не буду разрушать мельницы и забирать хранящееся там зерно.

В Западной Европе деятельность “допротестантских протестантов” оказалась весьма успешной. Внутри расширявшихся стен разраставшихся городов развивался средний класс, и его “достойнейшая часть” (по выражению Марсилия Падуанского) прибрала к рукам городские органы власти. Феодалы, преисполненные отвращения к простонародно-торгашескому духу, который мало-помалу пропитывал городское общество, и ослабленные “крушением феодальной системы”, удалились в свои загородные замки. Поскольку им стало труднее убивать людей – теперь это позволялось только в пору войны, – они переключились на убийство лис. Своих детей аристократы обучали верховой езде, охоте и поединкам[24]. Между тем в городах бюргеры завели школы, где учили сыновей бухгалтерскому делу. Два эти сословия сходились лишь в одном: оба с удовольствием выжимали все соки из крестьян, которые периодически восставали, но всегда безуспешно:

Rusticani non civiles
semper erunt et sunt viles.
Rusticani sunt fallaces,
sunt immundi, sunt mendaces.
Maledicti sint agrestes,
quibus mala sint et pestes

[25].

Глава IX

В те дни Англия была страной дождливой и недоразвитой. Людей там жило мало, а овец много, поэтому шерсть имелась в больших количествах и отличалась превосходным качеством. На континенте же, как заметил брат Гальвано, люди уже начали транжирить деньги направо и налево, и в ту пору они искали более изысканные материи для одежды. Предприимчивые итальянские купцы сопоставили эти два факта и поняли, что смогут изрядно разбогатеть, если внесут в перечень своих товаров английскую шерсть.

Собственно, большая часть английской шерсти производилась в земельных угодьях английских монастырей. Франческо ди Бальдуччо Пеголотти, весьма осведомленный флорентийский купец XIV века, приводит в своем каталоге

67 обителей ордена цистерцианцев,

41 обитель ордена премонстрантов,

57 обителей ордена августинцев,

20 женских монастырей,

откуда можно было получить лучшую в Англии шерсть.

Чем больше продавалось английской шерсти, тем больше богатели английские монахи. Часть доходов они тратили на перестройку своих монастырей и на покупку новых земельных угодий, а другую значительную часть – на борьбу с меланхолией, которая овладевает людьми, живущими в дождливых и сырых краях. Перец монахам нравился, но злоупотреблять им они не могли из-за побочных эффектов, нежелательных для монахов. Поэтому они обращались к вину.