Фундаментальные законы человеческой глупости

Чума пришла в конце 1347 года и распространялась подобно пожару. Крайне встревожившись, король Филипп VI обратился к ученым мужам медицинского факультета Парижского университета и попросил их разъяснить причины этой напасти. Ученые мужи принесли извинения за то, что не могут раскрыть всей правды, ибо, по их словам, творившееся было за гранью человеческого разумения. Однако они выдвинули гипотезу, согласно которой эпидемия происходила сразу по двум причинам, первая из которых имела небесный характер, а вторая – земной. Небесная причина являлась схождением трех планет – Сатурна, Юпитера и Марса – под влажным знаком Водолея. И это нечестивое соединение открывало путь второй, земной причине. В результате соединения упомянутых планет из недр земли и из толщи вод вырвалась масса вредных газов, которые теперь отравляли атмосферу. Кроме того, ускорению гниения способствовала необычайно жаркая и влажная погода, а южные ветры, находясь под влиянием Юпитера, распространили выделения из разлагавшихся туш и из застоявшейся болотной воды. Таково было научное объяснение. Церковь никогда не любила научные объяснения, поэтому она предложила свое собственное, а именно: Большой Тройке – Отцу, Сыну и Святому Духу – порой до крайности надоедают все те грехи, которым предается Человечество, и потому они решают, что вправе обрушить на него некоторые кары. Церковь и сегодня предлагает ровно то же самое объяснение, однако некоторые люди все же склонны считать, что чуму вызывает бактерия Pasteurella pestis[28], или чумная палочка, которую переносят крысы, а человеку передает Xenophilla Cheopis, называемая в народе крысиной блохой.

4. Церковь никогда не любила научные объяснения

Чума – эндемичная для Азии болезнь, и характер ее распространения и протекания в 1347–1351 годы ясно указывает на ее азиатское происхождение. В Европе она впервые появилась ближе к концу 1347 года на Сицилии и на юге Франции. К июню 1348 года она уже достигла Венеции, Милана, Лиона, Парижа, Бордо, Тулузы и Сарагосы. К декабрю 1348 года чума добралась до Мюльдорфа, Кале, Саутгемптона и Бристоля; к концу 1349-го – до Шотландии, Дании и Норвегии. К сожалению, мы не располагаем точными данными о численности крыс и блох в Европе в 1347 году. Зато нам известно, что римские акведуки, не ремонтировавшиеся со времен Упадка и Разрушения, окончательно обветшали и бездействовали, и мылись средневековые европейцы крайне редко. Большинство людей в средневековых городах жили в непролазной грязи и убожестве, и (хотя эту мысль трудно подкрепить сколько-нибудь точными статистическими данными) можно смело утверждать, что в 1347 году в Западной Европе было гораздо больше крыс и блох, чем принято считать.

Люди того времени не знали, сколько крыс и блох живет рядом с ними. Следовательно, они не знали, что делать, и потому всего за два года около трети народонаселения Европы исчезло самым неприятным образом. Это был настоящий кошмар. Даже у такого веселого и жизнерадостного человека, как Боккаччо, для описания случившейся трагедии нашлись лишь полные ужаса слова:

Многие кончались днем или ночью на улице; иные, хотя и умирали в домах, давали о том знать соседям не иначе, как запахом своих разлагавшихся тел. И теми, и другими умиравшими повсюду все было полно[29].

До 1347 года западное искусство изображало главным образом распятие на кресте, побиение камнями, сожжение заживо, растерзание, усекновение головы, удушение, извлечение внутренностей, бичевание, обезглавливание, сажание на кол и вздергивание на дыбе различных религиозных иерархов. Черная смерть, или эпидемия бубонной чумы, подбросила западноевропейским мастерам новую пищу для размышлений, и им удалось обогатить свой репертуар сюжетом Пляски Смерти (Danse Macabre) – после 1350 года она сделалась для многих художников излюбленной темой изображения.