Für Elise (СИ)

Ее взгляд упал на конверт, на темном столе теперь выглядевший как бельмо. Элиза с трудом сдержала порыв вскрыть письмо и, если оно действительно от брата, бросить в огонь, чтобы Александру от него не стало только хуже. Какие бы намерения у этого человека ни были, говорить другому, что кто-то, кто ему дорог, умер, и нечего ему пытаться что-то изменить — это самое подлое и низкое, что можно было придумать. Александр и так пережил слишком много: и войны, и нескольких королей, и в итоге доживал свой век в пустом замке на отшибе, и все, может быть, потому, что родной брат лишил его надежды на что бы то ни было.

Элиза еще долго просидела на кровати, волком глядя на ненавистный конверт, пока злость наконец не прошла сама собой. Нет, нельзя его сжигать. Может, письмо вовсе от кого-то другого, а может, брат наконец решил извиниться, и это уже самому Александру решать, прощать его или нет. В любом случае, это не ее дело, и вообще, ни о каком разговоре она не знала. Для нее брат барона ассоциировался только с африканскими масками и фарфоровым чайным сервизом, и больше она ничего о нем не знала, как и о прошлом Александра кроме того, что он рассказал Клаасу.

Она еле дотянула до вечера, целый день беспокойно бродя по замку. Даже заняться было нечем — за неделю Элиза переделала все дела, которые были, а читать в таком состоянии она точно не смогла бы. Уснуть тоже удалось с большим трудом, ведь то и дело она возвращалась то к подслушанному разговору, то к письму на столе. Даже с Клаасом было намного проще: когда он заводил разговор о бароне, она могла перевести тему или оборвать его, но услышанное однажды не забыть уже никогда. Оставалось только сохранить тайну — обе тайны, напомнила она себе, — и когда-нибудь унести их за собой в могилу.

Когда Элиза проснулась, по стеклу бил мелкий прохладный дождь. Она не проспала, но и проснулась позже, чем собиралась. Барон, по ее расчетам, должен был появиться к полудню, значит, оставалось несколько часов, чтобы приготовить все к его приезду. Переодевшись и причесавшись, Элиза, невесело улыбнувшись своему отражению, вышла из спальни.

Войдя в зал, она, привыкшая к одиночеству, чуть не выругалась, но успела только пискнуть. Александр, пусть и выглядевший усталым, но, все же лучше, чем до своего отъезда, стоял у окна, задумчиво глядя в пасмурную даль. Услышав шаги, он повернулся к Элизе и приветливо улыбнулся, и его улыбка отозвалась в ней вновь накатившей волной жуткого стыда.

— Доброе утро, Элиза, — поздоровался Александр. — Рад вас видеть.

— Я тоже, господин барон. — Элиза поклонилась и попыталась улыбнуться, чувствуя, как глаза наполняются слезами то ли от радости, то ли от чувства вины. — Я… Я не слышала, как вы вернулись.

— Я приехал рано утром, — он махнул рукой. — Решил вас не будить.

— Вы, наверное, голодны, — спохватилась Элиза. — Я сейчас, быстро все приготовлю.

— Не торопитесь. Все нормально.

Элиза развернулась и быстрым шагом, пытаясь не сорваться на бег, ушла на кухню. Она была так взволнована и так рада, что почти забыла про все, что было вчера. Проклятое письмо может и подождать — главное, что Александр наконец вернулся, и она больше не одна в замке, и с ним все хорошо. Она столько должна была спросить и рассказать, что плохие новости можно было и отложить до подходящего момента. То, что барон был так рад, увидев ее, тоже обескураживало. В глубине души Элиза все равно боялась, что он начнет придираться и скажет, что она недостаточно работала, как это непременно сделал бы отец, но нет. Александр был в удивительно хорошем расположении духа для человека, вернувшегося из долгого путешествия, да еще и в такую рань.

— Как вы съездили? — спросила она нетерпеливо, принеся после завтрака чайник и чашки. — Там все хорошо?

— Да, — кивнул Александр. — Я сделал все, что хотел. И, спешу вас успокоить, наша маленькая проблема в виде господина Винке тоже решена.

— Вы с ним встречались?

— Да. Мы обсудили все, что произошло, и он принес извинения.

— Это хорошо. — Элиза улыбнулась. — А его невеста?

— Идет на поправку, — ответил барон коротко. — Расскажите теперь, чем вы занимались.

— Я… Я убралась, — начала она с самого тяжелого. — В вашей спальне тоже, если… Если вы не против. Пока вас не было, я дочитала «Праматерь» до середины, — Элиза заметила, как Александр удовлетворенно кивнул. — Один раз съездила в город, купила несколько мелочей, и кое-что на сегодняшний ужин, и… Вы же не будете ругаться?

— За что?

— Я пригласила Габриэля и Маргарет в замок, — призналась Элиза, пристыженно опустив глаза. Из всего произошедшего это значило меньше всего, но сейчас она почувствовала себя нахулиганившим ребенком. — Все было хорошо, мы просто… Ну… Габриэль со мной возился, и я решила, что не могу его не накормить, а Маргарет мы встретили в городе, и вот… Я показала ей свою комнату и познакомила с Гертрудой.

— Главное, чтобы у вас после не возникло проблем, — сказал Александр серьезно. — Ладно, у вас, вы в замке, но ваша сестра…