Für Elise (СИ)

— С ней все хорошо! — успокоила его Элиза. — Мы придумали целую историю, и об этом всем знала моя мама. Габриэль вечером отвез Маргарет обратно, как будто она нагулялась в городе и устала, а на следующий день приехал ко мне и сказал, что все в порядке и отец ничего не понял.

— Тогда ладно. Единственное, что я хочу сказать — я бы попросил не приводить гостей в моем присутствии.

— Конечно.

Элиза задумалась, не зная, как подвести разговор к письму, а тем более — к настроениям в городе, о которых говорил Габриэль. Александр тоже задумался о чем-то, глядя, как в чашке медленно оседают чаинки. Наконец он ожил, как будто вспомнил о чем-то важном, но вылетевшем из головы.

— Я чуть не забыл, — сказал он, доставая из кармана какой-то сверток. — Это для вас.

Элиза, не зная, что сказать, молча смотрела то на барона, то на сверток. Она совсем забыла о своей просьбе, глупой и детской, и даже не ожидала, что Александр действительно ее выполнит. Дрожащими руками она разорвала бумагу, в которую оказалась завернута небольшого размера шестиугольная коробочка розового цвета. Глаза снова заслезились, но Элиза даже не могла их вытереть. Открыв коробочку, она увидела аккуратно сложенные кубики, посыпанные сахарной пудрой и розовыми лепестками.

— Попробуйте, — сказал Александр, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Лучше с чаем, он может показаться слишком сладким.

Все еще не веря своим глазам, она взяла один и попробовала. Вкус оказался совсем не таким, каким Элиза его представляла, но она не могла сказать, что ей не понравилось: рахат-лукум действительно был очень сладким и тягучим, но вместе с этим она чувствовала и знакомый терпкий привкус дамасской розы.

— Спасибо, — сказала она, запив сладость чаем и сдерживаясь, чтобы не заплакать от чувств. — Большое спасибо…

— Не переживайте так, — Александр улыбнулся и положил руку ей на плечо. — Я рад, что вам понравилось.

Элиза вытерла глаза и с силой прикусила нижнюю губу. Нужно было сказать про письмо. Нужно было рассказать про вечно недовольных альтштадцев, но как она могла говорить о такой ерунде? Наверняка барон хотел отдохнуть, и она просто не имела права портить ему настроение такими глупостями.

— Вы хотите рассказать что-то еще, — выручил ее Александр. — Что-то не особо приятное, я прав?

— Да, — созналась Элиза. — Габриэль сказал, что в городе очень много недовольных. Они напридумывали себе какой-то ерунды, и он боится, как бы они не решили бунтовать. И еще… Он привез какое-то письмо из Лондона. Я его не читала, честное слово!

— Принесите.

Элиза послушно выполнила приказ, по пути остановившись посреди коридора и несколько раз приказав себе успокоиться. Письмо обжигало руки, и в голове у нее снова всплыл тот разговор. Нельзя, прошептала она себе. Ты ничего не слышала и ничего не знаешь.

Она молча отдала письмо Александру и села на свое место. Когда барон прочитал надпись на конверте, в его лице ничего не изменилось — значит, письмо все же было не от брата, и она сглупила бы, если бы бросила в огонь. Но чем дальше он читал, тем мрачнее становился, и тем сильнее в животе у Элизы скручивался колючий комок. В конце концов, дочитав письмо, Александр несколько минут так точно сидел, не шевелясь, и глядя куда-то в пространство. Элиза не решалась его окликнуть, и заглянуть в письмо тоже не смела. Только когда барон посмотрел на нее долгим, но ничего не выражавшим взглядом, она тихо спросила:

— Что-то случилось?

— Да, — ответил Александр, фокусируя на ней взгляд. Он как будто бы долго подбирал каждое следующее слово. — Профессор, о котором я говорил. Он мертв.

Он отвел глаза в сторону. Элизе показалось, на его лице промелькнуло мрачное торжество.

========== Часть 8 ==========

Комментарий к Часть 8

С наступающим Новым Годом! Загляните в отзывы, я там пыталась сказать пару слов и все такое.

Элиза поймала себя на мысли, что стоило бы действительно сжечь письмо.

С того самого момента, как Александр прочитал его, все пошло наперекосяк. Он сделался мрачным и задумчивым и целый день беспокойно бродил по замку, несколько раз даже спустившись в тоннели. Элизу он как будто бы больше не замечал: отказался от обеда, а прямые вопросы попросту оставлял без ответа. Само письмо он забрал с собой, так что она даже не могла прочитать, что такого кроме страшной вести о профессоре написал ему этот Даниэль.

Только под вечер, когда Элиза была занята ужином, барон возник на пороге кухни. На его лице она снова видела ту же мрачную решимость, что заметила в день, когда исчез Клаас. Ничего толком не объясняя, он положил перед Элизой конверт с темно-красной восковой печатью, на которой красовался тот же герб, что и на карете.

— Скажите, фройляйн Циммерман, — ее покоробило от формального обращения, которого она не слышала уже давно. — Вы можете добраться до города самостоятельно?

— Самостоятельно? — переспросила она задумчиво. — Наверное, да.