Für Elise (СИ)

Она зашла в трактир, полный народу, как и должно было быть пятничным вечером. Фрау Кох и ее дочери без остановки ходили по залу, принимая заказы и разнося тарелки и кружки. Габриэля Элиза нашла за столом у стены — верховой сидел вместе с незнакомыми ей мужчинами, которые что-то горячо ему объясняли. По усталому, расстроенному лицу друга она поняла, что разговор был не из приятных. Вздохнув, Элиза двинулась к ним, проходя между скамей, то и дело взрывавшихся хохотом. Кто-то попытался ущипнуть ее — и тут же получил по руке. Элиза даже не стала оборачиваться.

Габриэль сидел спиной к стене, и поэтому заметил ее еще издалека, а вот его собеседники продолжали говорить. Элиза подошла к ним сзади, не решаясь привлечь к себе внимание, и прислушалась к разговору.

— Не будь дураком! — восклицал один из них, лысый, с охрипшим голосом. — Ты лучше всех нас знаешь, что там на самом деле творится. Если говорить будешь ты, люди тебя послушают.

— Я вам уже сказал, — Габриэль мельком взглянул на Элизу, но постарался не выдать своего удивления при посторонних. — Я в этом участвовать не собираюсь.

— У тебя нет выбора, — веско заметил второй. — Все уже началось, Габриэль. Ты можешь только…

Лысый оглянулся и заметил Элизу, мявшуюся за их спинами. Габриэль подорвался, готовый вскочить и защитить ее, если что-то пойдет не так. Но мужчина только толкнул своего товарища, и они вдвоем встали перед Элизой, выше на целую голову. Ей стало действительно страшно. Пусть раньше она и никогда не видела этих людей, что-то в их лицах, осанке, взглядах, изучавших ее, заставляло сжиматься от ужаса. Они думали, сколько она успела услышать, но, кажется, не узнали, кто она такая.

— Я тебя целый вечер жду! — выручил Габриэль, хватая Элизу за руку и усаживая рядом с собой. — Наш разговор закончен, ясно?

— Не закончен, — проскрежетал лысый, не отрывая глаз от перепуганной девушки. — Еще встретимся.

Он кивнул второму, и оба человека ушли. Только когда они вышли на улицу, Элиза смогла облегченно выдохнуть и повернуться к Габриэлю, напуганному не меньше, чем она сама. Всадник, белый, как полотно, не сразу нашел, что сказать.

— Ты совсем больная?! — наконец воскликнул он тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Ты как здесь оказалась?!

— Пришла, — ответила Элиза сухо. — Мне нужна твоя помощь с одним делом.

— Что-то с бароном? — спросил он взволнованно. — Он тебя выгнал? Или…

— Все в порядке! — перебила она, пока Габриэль не пустился в самые дебри. — Он приказал отправить письмо. Срочно.

— Давай сюда. Завтра утром передам…

— А сегодня уже не получится?

— С ума сошла? Ночь на дворе.

Воровато оглянувшись по сторонам, Элиза достала из-за пазухи конверт и передала Габриэлю. Он взглянул на адрес и хмыкнул, убирая письмо в карман. Элиза выдохнула и разлеглась на столе, чувствуя, как глаза начинают слипаться. Столкновение с незнакомцами, пусть и короткое, отняло у нее последние силы, и она понятия не имела, как ей добраться до замка. Она могла попроситься переночевать у Габриэля, но боялась, что Александр будет ее искать. Хотя судя по тому, как он вел себя весь день, вряд ли бы он заметил ее отсутствие — скорее начал бы волноватсья за свое проклятое письмо.

За ужином Элиза рассказала Габриэлю о том, что произошло, не раскрывая лишних подробностей. Пусть считает, что бедный профессор был Александру настолько дорог, что он тут же отправил соболезнования его родственникам. Про незнакомцев она решила пока не спрашивать — для таких разговоров не найти места хуже, чем «Мельница», так еще и когда в ней столько народу. Зато когда Габриэль услышал, как Элизу напугал поход через лес, он прямо-таки засиял, чувствуя себя победителем в их споре, тянувшемся еще с первой поездки в замок. Будь Элиза не такой усталой, она бы сказала что-нибудь, чтобы подпортить ему настрой, но сейчас она была просто рада, что верховой согласился довезти ее обратно.

В тепле и сухости ее разморило, и то, как они уезжали из города, Элиза запомнила очень смутно. Но в лесу она снова пришла в себя, помня о недавно пережитом страхе. Даже теперь, когда они были вдвоем, даже втроем, если считать Грома, ее не покидало ощущение присутствия кого-то или чего-то лишнего.

— А кто с тобой разговаривал? — спросила она, чтобы отвлечься от одних мрачных мыслей на другие. — Я их раньше не видела.

— Да эти… — вздохнул Габриэль. — Я их называю подстрекателями. Это они тут воду мутят, помнишь, я говорил?

— И что? Они тебя зовут бунтовать?

— Я с ними тут сцепился, когда они начали распространять всякую ересь про налоги, армию, все остальное… Да не забивай себе голову, ладно? Вас с бароном это пока не касается.

— Пока? — возмутилась Элиза. — А когда коснется, что мы делать будем? Вдвоем против всего города отбиваться? Ты должен все ему рассказать. Не сегодня, наверное, сегодня он целый день сам не свой из-за этого письма, но через пару дней так точно. Нельзя это просто так оставлять. Сегодня эти идиоты говорят, что налоги у нас выше, чем в остальных городах, а завтра что?

— Скажу, скажу. Не переживай так.

— И вообще, откуда они взялись?