Фурии Кальдерона

За стенами раскинулся собственно гарнизон – военный лагерь, только выстроенный не из земли и дерева, а из камня. Здесь на стенах тоже дежурили часовые, хотя и не в таком количестве. Вокруг лагеря выросли различные хозяйственные постройки; сколоченные на скорую руку, они тем не менее каким-то образом сумели придать этому месту солидность пусть и небольшого, но города. Ворота со стороны долины были открыты, и пересекавший долину тракт упирался прямо в них. Везде кипела жизнь: люди сновали туда-сюда, входили в ворота самого лагеря и выходили из них. Дети резвились в снегу. Амара разглядела собак, лошадей, а также дым от десятков костров.

– Вон они, ворота, – сказала она.

– Ладно, – сказал Бернард. – Попробуем добежать до них. Люди, которые охраняют их, мне по большей части знакомы. К Грэму мы попадем без особого труда. Ты только помни: будь почтительной и вежливой.

– Ладно, – нетерпеливо буркнула Амара.

– Я говорю серьезно, – настаивал Бернард. – Характер у Грэма вспыльчивый, и он запросто упрячет нас за решетку, пока не остынет. Не испытывай его.

– Не буду, – пообещала Амара. – Ты можешь определить, как далеко погоня?

Бернард, скривившись, покачал головой.

– Тогда делаем так: держи ухо востро, и, как только увидишь кого-нибудь из них, взлетаем.

Амара в последний раз обшарила взглядом долину и небо, поморщилась, перенеся вес на больную ногу, и, прихрамывая, побежала к воротам. Бернард тяжело топал в нескольких шагах за ней. Бегу, казалось, не будет конца, и несколько раз Амара едва не подвернула ногу еще сильнее, поскольку то и дело крутила головой в ожидании погони.

Но – странное дело – они беспрепятственно добежали сначала до окружавших лагерь построек, а потом и до самих ворот. Ворота охраняла пара молодых легионеров в теплых плащах из-за наступившей зимы, вид у них был скучающий. Один из двоих был небрит, что, насколько было известно Амаре, являлось строжайшим нарушением Кодекса, а плащ второго – судя по более дорогой ткани и несколько игривой расцветке – явно шился не в армейских мастерских.

– Стой, – равнодушно бросил им небритый часовой. – Имя и цели визита?

Амара оглянулась на Бернарда. Тот нахмурился:

– Где центурион Джиральди?

Тот, который был в ярком плаще, поднял взгляд на Бернарда.

– Эй, – буркнул он. – Деревенщина. Может, ты еще не заметил – мы солдаты…

– И граждане, – добавил второй.

– И граждане, – согласился часовой в плаще. – Так что тут мы задаем вопросы, а ты отвечаешь. Назови свое имя и цели визита.

Бернард прищурился.

– Вы, ребята, поди, новички в наших краях. Я доминус Бернард, и мне нужно поговорить с графом Грэмом.

Оба солдата оскорбительно захихикали.

– Ну да, – хохотнул небритый. – Граф у нас человек занятой. Ему некогда выслушивать всякую небритую деревенщину, которая является к нему со всякой ерундой.

Бернард сделал глубокий вдох.

– Да, я понимаю, – сказал он. – И тем не менее я имею право требовать немедленной встречи с ним по вопросу, жизненно важному для его владений.

Небритый часовой пожал плечами:

– Какой ты гражданин, деревенщина. Я вообще не знаю, есть ли у тебя какие-нибудь права.

Тут терпение Амары наконец лопнуло.

– У нас нет времени на такую ерунду, – рявкнула она, поворачиваясь к часовому в богатом плаще. – Гарнизону угрожает нападение. Нам необходимо предупредить Грэма об этом, а там уж пускай он сам решает, как на это реагировать.

Часовые переглянулись, потом уставились на Амару.

– Смотри-ка, – хохотнул небритый. – Девка. А я-то думал, это малец такой ледащий.

Его приятель оскалился в ухмылке:

– Что ж, мы всегда можем проверить, спустив ей штаны.

Бернард прищурился. Кулак его метнулся вперед и вверх, и молодой легионер в цветастом плаще повалился на снег и остался лежать, не подавая признаков жизни.

Его небритый приятель выпучил глаза сначала на неподвижное тело, потом на Бернарда. Он поднял было копье, но Бернард произнес пару слов, и древко копья изогнулось, потом выпрямилось, вырвавшись из рук часового и отлетев в сторону. Часовой взвизгнул и потянулся к кинжалу.

Бернард шагнул к нему и перехватил его за запястье, так что рука у того так и осталась прижатой к поясу.

– Не валяй дурака, сынок. Ступай лучше приведи своего старшего офицера.

– Вы не можете, – пролепетал легионер. – Я вас в кандалы…

– Уже смог, – сказал Бернард. – И если ты не хочешь, чтобы я проделал это еще раз, пойди и приведи своего центуриона.

Он несильно толкнул легионера; тот попятился, шлепнулся в снег, вскочил и опрометью бросился в ворота.

Амара посмотрела на валявшегося в снегу часового, потом на Бернарда:

– Почтительной и вежливой, говоришь?

Бернард покраснел:

– Они, конечно, распущенные городские недоумки, но, фурии свидетели, это ведь легион все-таки! Им положено относиться к женщинам с уважением. – Он почесал затылок. – Да и к доминусу тоже.