Фурии командира

– Страна снова получила принцепса примерно двадцать минут назад, Магнус, – ответил Тави. – Об этом знают только те, кто сейчас находится здесь. Даже если я проиграю, народ… потеря будет невелика.

– Тави, – вмешалась Исана, шагнув вперед. – Послушай его. Магнус прав.

Тави посмотрел на нее и нахмурился, во взгляде его появилось сомнение. Он задумчиво кивнул и предложил камердинеру продолжать.

– Со всем возможным уважением, – снова заговорил Магнус, – принцепс Септимус, ваш отец, сделал такой же выбор. – В его голосе появилась жесткость. – И допустил ошибку. Он умер. В результате Алера в течение двадцати лет страдает от конфликтов, заговоров и предательств. Алера едва держится, пока консулы сражаются за власть, что приводит к страданиям народа, войнам и тысячам смертей, не говоря уже о неизбежных потерях, которые возникли из-за того, что наши враги узнали об отсутствии единства в стране.

– Тави, – тихо сказала Исана, – должно существовать другое решение проблемы.

Тави прикусил нижнюю губу, и его взгляд стал жестким.

– Наварис один из лучших клинков из всех, что я видел, – наконец заговорил Арарис. – Я считаю, что мой поединок с ней, даже если он будет идти по правилам, может иметь любой исход. У тебя есть талант и подготовка, но ты все еще учишься. Твои шансы невелики.

– Согласен, – сказал Магнус. – Рисковать собой во время сражения – это совсем другое дело. Участвовать в поединке, на победу в котором только глупец поставит деньги, совсем другое.

Тави посмотрел на них, потом перевел взгляд на Китаи.

– Я буду недовольна, если тебя убьют, чала. – Она пожала плечами. – Но поступай так, как считаешь нужным.

Тави задумчиво кивнул, потом глубоко вздохнул и указал на стену палатки:

– Там находятся десятки тысяч испуганных и разгневанных канимов. И тысячи еще более напуганных и рассерженных бывших рабов. Наши три легиона в ужасном положении, и через несколько часов они с нами покончат. Если только, – продолжал Тави, – я не дам им повода считать, что мы не просто сборище проклятых вóронами ублюдков, которых следует уничтожить. Если только я не отдам им человека, ответственного за убийства мирных жителей, и не покажу, что легионы не станут мешать им вернуться домой.

– Но, Тави, – возразила Исана, – должен существовать другой способ…

– Пока Арнос остается командующим, другого способа нет, – убежденно ответил Тави. – Теперь он не может отступить и оставить канимов в покое. Он будет сражаться до тех пор, пока не погибнут все солдаты легионов, если так будет нужно для его победы, а я не позволю этому случиться.

– Тогда арестуй его, – предложила Исана.

– Пока у меня нет для этого оснований, – сказал Тави. – А если я попытаюсь арестовать его вопреки закону, солдаты будут сражаться, чтобы его защитить. И мы сделаем всю работу за канимов. После чего они уничтожат тех, кто останется. И война будет продолжаться. Снова будут страдать мирные жители, погибнет еще очень много людей. Журис макто позволит нам избежать подобного исхода, и это единственный способ лишить его власти, не прибегая к помощи суда.

– Но… – начал Магнус.

Тави повернулся к старому слуге и нахмурился:

– Все предельно просто, Магнус: канимы скоро пойдут в наступление. И либо я отдам им Арноса, либо они убьют всех нас, чтобы его заполучить. Поединок – это единственный способ добраться до Арноса. – Он оглядел всех в палатке. – У кого-нибудь из вас есть другие идеи? Тогда я слушаю.

Все молчали.

Тави кивнул:

– Значит, я буду готовиться к схватке. Поддержите меня или не стойте на моем пути.

Он снова обвел взглядом палатку, и Исана завороженно наблюдала за происходящим. Она никогда не видела сына таким, никогда не видела, чтобы кто-то говорил с такой уверенностью и силой. С тех самых пор, как погиб Септимус.

– Я не могу, – едва слышно сказал Арарис. – Я не могу тебе это позволить. Я не собираюсь совершить ошибку во второй раз.

Тави посмотрел Арарису в глаза:

– Это мой поединок. Мой долг. Или ты толкнешь меня под фургон, чтобы остановить?

Арарис побледнел и отвел взгляд.

Эрен тихонько подул на листок бумаги и помахал им в воздухе, чтобы чернила побыстрее высохли.

– Готово для твоей подписи и печати.

Тави кивнул и повернулся к Исане.

– У меня нет кинжала, – тихо сказала она. – Он в моей сумке. Я ее не видела с тех пор, как нас захватили в плен.

Китаи шагнула вперед, сбросила свой заплечный мешок и вытащила из него кинжал, на рукояти которого были видны узоры алого и синего цветов и была выгравирована печать Дома Гаев – орел в полете. Китаи протянула его Тави.

Исана вздохнула:

– Ты взял его из моей сумки.

– Я подумал, что он может мне понадобиться, – тихо ответил Тави.

– Ты мне не доверяешь.

Тави посмотрел вниз, поворачивая кинжал в руке.

– У тебя всегда было много… сомнений относительно этой части моей жизни. И я не хотел, чтобы ты приняла неправильное решение, когда все будет поставлено на карту.

– Ты мне не доверяешь, – повторила Исана.

Он покачала головой. Конечно, она дала ему для этого достаточно поводов, но все равно боль была сильна.