Футляр для музыканта

– Не думаю, что Мюллер будет очень настаивать на том, чтобы заполучить американского музыканта, – Шелленберг покачал головой. – Зачем он ему? Чтобы арестовать барона фон Венцлова? Он имел все полномочия арестовать его сразу после заговора 20 июля, когда застрелился фон Клюге. Но не сделал этого. Сейчас, после полной катастрофы в Арденнах, этот Венцлов с его любовницей ему тем более не нужны. Ему сейчас хватит забот с фон Херфом, Борманом и всей этой историей с поставками наркотиков. Это для него куда более интересное занятие, соответствующее его рангу и масштабу, – борьба на самых верхах, чем ловить какую-то мелочь по армейским штабам. Что же касается Гленна Миллера, закрытие лаборатории фон Херфа в Дахау само по себе будет означать конец всех его проектов, и Миллер останется в полном нашем распоряжении. Если ты считаешь, что он еще некоторое время должен находиться в Шарите, пусть там находится, я не возражаю. Но фон Венцлов, его танцовщица и Гленн Миллер – это еще одна ниточка, которую мы обязаны использовать, чтобы добиться мира для Германии на западном направлении. И именно в этих целях я имею виды на учителя музыки своего самого очаровательного секретаря, фрейляйн Джилл. – Шелленберг сделал паузу. – Мы будем искать через него выходы на запад, как мы ищем по другим направлениям. Сейчас никакая связь не является для нас лишней и ненужной. Самое трудное время только начинается. Наш долг – облегчить Германии ее судьбу. И если этому может помочь музыкант Гленн Миллер, мы будем использовать и его. Мы помогли ему. Пусть он поможет нам.

– Господин бригаденфюрер, мне только что передали информацию.

Дверь в кабинет открылась, снова появился Ральф фон Фелькерзам с кожаной папкой в руках.

– Полковник Вернер фон Венцлов, адъютант фельдмаршала фон Рундштедта, был ранен при артобстреле во время обороны «Линии Зигфрида» и сейчас находится в госпитале в Бергиш-Гладбахе, – доложил Ральф, заглянув в папку, – это недалеко от Кельна. Состояние его тяжелое. Я запросил медицинскую справку, мне обещали предоставить к концу дня.

– Как только получите справку, немедленно передайте ее фрау Ким, – распорядился Шелленберг. – Я хочу, чтобы ты ознакомилась с ней, – он внимательно взглянул на Маренн.

– Слушаюсь, господин бригаденфюрер, – адъютант щелкнул каблуками.

– Ты хочешь, чтобы я забрала этого барона фон Венцлова к нам в Шарите? – догадалась Маренн.

– Да, если удастся договориться с медицинско-санитарной службой вермахта, – подтвердил Шелленберг. – Это возможно?

– Вполне. – Маренн кивнула. – Сейчас многое возможно из того, что было невозможно представить всего полгода тому назад. Ситуация на фронтах ухудшается, все становятся сговорчивее, так как речь частенько идет о выживании. В вермахте сейчас большие трудности с медикаментами и индивидуальными пакетами. Склады разбомблены или просто брошены при отступлении, конвои с поставками из Швейцарии также подвергаются авианалетам и часто не доходят до пунктов назначения. Если раньше невозможно было представить, чтобы вермахт обращался в СС за помощью, они всегда гордо считали, что справятся собственными силами, то теперь гордости резко поубавилось. Мы еще в сорок третьем году создали запасы необходимых медикаментов в Баварских Альпах, они хранятся в надежных убежищах, и доставить их по территории рейха пока не представляет сложности. Конечно, когда мы увидели, что в вермахте сложилась трудная ситуация, мы сразу же предложили свою помощь, и рейхсфюрер одобрил нашу инициативу. Они нашу помощь с радостью приняли. Теперь мы поставляем в вермахт медикаменты и перевязочный материал из наших запасов, они же только меняют маркировку, чтобы не смущала. Так же в связи с нехваткой мест в армейских госпиталях, мы частенько берем к себе их раненых. Так что, я полагаю, никаких трудностей с переводом барона фон Венцлова в Шарите не возникнет, – заключила она. – Я знаю, с кем надо связаться по этому поводу. При необходимости я сама отправлюсь в Бергиш-Гладбах, чтобы на месте посмотреть, в каком состоянии находится полковник и возможно ли его перевезти в Берлин.

– Я думаю, это было бы неплохо, – согласился Шелленберг и взглядом дал понять адъютанту, что тот может идти.

– Я только не понимаю, какую роль может сыграть барон фон Венцлов теперь, – произнесла Маренн негромко, как только дверь за Ральфом закрылась. – Конечно, то, что он попадет в Шарите, значительно увеличит его шансы на выздоровление, и я как врач могу только поддержать это. Но в чем польза от барона фон Венцлова для рейхсфюрера Гиммлера при его попытках наладить контакты с американцами, если там же в Шарите у нас есть Гленн Миллер. Ведь именно он был посланцем генерала Арнольфа, через него устанавливал связи сам Венцлов.