Футляр для музыканта

– Это безусловно, – четко подтвердил Шелленберг. – Ни о каком фон Херфе Гиммлер фюреру и не заикнется, это ниже его уровня. Он сразу возьмется за Бормана – это его главный оппонент. А тому, чтобы оправдаться, ничего не останется делать, как пустить в расход исполнителей. Оба фон Херфа, и старший, и младший, я полагаю, станут жертвами, которые Борман принесет, чтобы спасти себя. Лабораторию в Оберсдорфе закроют, конечно. Мюллер под шумок закроет лабораторию в Дахау. А сам фон Херф-младший вполне может оказаться там же в Дахау заключенным, я это не исключаю. Не зря же Кальтенбруннер вовремя почувствовал опасность и позволил Скорцени предупредить тебя о возможном нападении. Он тоже тайно играет на Бормана в противовес рейхсфюреру, но сообразил, что, раз уж речь пошла о наркотиках и пострадала дочь рейхсфюрера, лучше спрыгнуть с «паровоза», пока не поздно. Теперь он в стороне, и фон Херф-старший действовал от него независимо, и Борману он формально не подчиняется – тот еще обратится к нему за поддержкой, и Кальтенбруннер, конечно, не откажет, хитрый австрийский лис. – Шелленберг усмехнулся.

– А Гленн Миллер избежит этой чудовищной операции по превращению в большевистского функционера, которую фон Херф собирался над ним произвести, – добавила Маренн удовлетворенно.

– Это уж само собой разумеется, – подтвердил Шелленберг.

«Что ж, пусть вспомнит Нью-Йорк, пусть вспомнит несчастную Зельду, которую он довел до сумасшествия, и Скотта, жизнь которого он превратил в ад, – подумала Маренн с горечью. – Это расплата. Она запоздала, конечно, лет на десять. Но в данном случае точно лучше поздно, чем никогда. Жаль только, что Скотт уже никогда об этом не узнает. Мог ли подумать фон Херф тогда, в Америке, что орудием возмездия послужит дочь рейхсфюрера СС, о существовании которой он тогда даже не догадывался. Но жизнь – длинная и витиеватая штука, господин исследователь, иногда можно оказаться там, где не ждешь, и встретиться с тем, с кем никогда бы уже и не должен встречаться, и вспомнить то, что давно не хочешь вспоминать. А заодно и заплатить по долгам, которые давно забыл. Они сгнили в земле, как думалось. Ан нет».

* * *

– Странное дело, в такой сложной ситуации, которая сейчас сложилась на фронтах, казалось бы, какие кадровые перестановки? Работы невпроворот, а тут – на тебе – с утра узнаю, что снят начальник кадрового управления СС обергруппенфюрер СС Максимиллиан фон Херф.

Алик Науйокс пожал плечами, разрезая на тарелке ароматный телячий шницель, приготовленный Агнесс.

– Более того, не просто снят – арестован на рабочем месте! – он сделал паузу, приподняв брови. – За злоупотребления, как сказано. Теперь всем там руководит шеф его личного бюро Франке-Грикш. Пока. Большевики – под Кюстрином, американцы – в Арденнах, а у нас, видите ли, наконец-то поймали главного вредителя. Интересно, чем он злоупотреблял в своем кадровом управлении? – Алик усмехнулся. – Слишком много красоток брал на службу после тесного личного знакомства? Позакрывали какие-то школы, лаборатории. Весь личный состав – на фронт. Ну, я понимаю, – Алик отпил красное вино из бокала, – потери на фронте большие. Но такое пополнение – это смех! Тоже мне бойцы – секретарша фон Херфа и его машинистки из машбюро.

– Я думаю, ты преувеличиваешь, Алик, – заметила Маренн серьезно. – Секретарши и машинистки как раз остались на месте. А то, что закрыли лабораторию в Оберсдорфе, – совершенно оправданное решение. Исследования, которые в ней проводились, может быть, и имели прежде какое-то значение, хотя я всегда относилась к ним неодобрительно, – уточнила она. – Но в сложившейся обстановке – это только лишняя трата денег. Средства нужны на снабжение госпиталей, на организацию эвакуации.

– Может быть, ты и права, – Науйокс махнул рукой. – У нас много бездельников прячется на разного рода секретных объектах, якобы занимаясь важными делами, но реально не приносят никакой пользы. Только хлеб едят даром.

– Кстати, младшего фон Херфа арестовать не удалось, – Скорцени многозначительно посмотрел на Маренн. – Ты знаешь об этом? Как мне сообщил Кальтенбруннер, когда пришли в его лабораторию, он открыл стрельбу и сбежал через тайный ход. Его сейчас ищут агенты Мюллера. Но можно не сомневаться, далеко он не уйдет. У Мюллера к нему личный счет, так что он не забудет о том, чтобы его поймали.

– Фон Херф сбежал? – Маренн ощутила, как в сердце закралась тревога.

– Он устроил себе тайный ход, который не был отмечен на плане лаборатории, – объяснил Скорцени, – поэтому его и не блокировали при аресте. Но, повторяю, от Мюллера он никуда не денется, я в этом уверен.