GA 235. Эзотерическое рассмотрение кармических связей. Том I - Образование кармических сил

Дюринг испытал много нападок со стороны газет и в связи с этим стал ярым антисемитом. Тут он тоже был вполне последовательным. Так, например, он написал небольшую книжку под названием "Переоценка Лессинга, и его роль как адвоката евреев"[40]. В этом сочинении он самым злобным образом ругает Лессинга. Вслед за тем Дюринг обратился к художественной литературе вообще и стал писать о ней на свой особенный лад.

Если, мои дорогие друзья, вы пожелаете прочитать о немецкой литературе нечто такое, что совсем не похоже на все прочее, написанное о немецкой литературе, тогда возьмите двухтомное сочинение Дюринга "Великие люди современной литературы"[41]. Здесь Дюринг применяет к рассмотрению художественной литературы свое строгое математическое мышление со всей его остротой. И для того чтобы показать, насколько иначе по сравнению с другими людьми он думает о великих представителях немецкой духовной жизни, Дюринг позволяет себе даже изменить их имена. Так, например, в одной из глав Дюринг пишет "Коте" и "Шиллерер", что на языке Дюринга означает "Гёте" и "Шиллер". И дальше Дюринг тоже пишет "Коте" и "Шиллерер"![42] Много раз Дюринг изобретал гротескные словообразования. Так, например, он пишет об интеллектуальных людях "интеллектуальи", чтобы было похоже на слово "канальи". Иногда это получается у него очень интересно.

Со мной в молодости произошел следующий случай. Я работал тогда с еще не изданными сочинениями Ницше[43], и в руках у меня оказалась его рукопись о повторном возвращении того же самого. Рукописи Ницше написаны не слишком разборчиво, и, читая их, я остановился на одном таком месте и сказал себе: А ведь эта идея Ницше о повторном возвращении любопытного происхождения! — Выйдем–ка из архива Ницше, где хранятся его рукописи — я был тогда в дружеских отношениях с фрау Элизабет Ферстер—Ницше[44], — захватим с собой эту его рукопись, и в библиотеке отыщем "Философию действительности"[45]Дюринга: там–то мы найдем это повторное возвращение того же самого! Дело в том, что Ницше очень многие идеи выражал как "противо–идеи", то есть как идеи, полярно противоположные тем, с которыми ему довелось познакомиться. Я смог произвести проверку очень быстро. Взяв "Философию действительности" Дюринга, имевшуюся в библиотеке Ницше, я раскрыл эту книгу и нашел то место (нашел сразу, потому что знал его), где Дюринг доказывает, что, мол, невозможно, исходя из действительного, точного познания материальных фактов мира, говорить о каком–либо повторном возвращении таких вещей, таких констелляций, которые уже однажды были!

Дюринг старался доказать невозможность возвращения того же самого. На полях этой страницы оказалось одно слово, которое Ницше часто писал на полях тех книг, которыми он пользовался как источниками своих "противо–идей". Там было написано: "Осел".

В самом деле именно у Дюринга можно найти немало таких вещей, которые потом перешли в идеи Ницше, будучи, правда, гениально преобразованы. Я говорю это не в упрек Ницше, но дело обстоит именно так.

Кармически самым поразительным у Дюринга было то, что он мог мыслить только математически. И в области философии, и в политической экономии, и в самой математике он мыслил математически, но математически отчетливо и ясно. Дюринг не был материалистом, но он — мыслитель механистического толка; он мыслит себе мир по схеме механизма. При этом он имел достаточно мужества и честности, чтобы сделать все выводы, следующие из такого способа мышления. И кто так мыслит, тот, собственно, и не может написать о Гёте и Шиллере иначе, чем Дюринг, если судить по существу, оставив в стороне его ругань.

Такова была врожденная особенность мышления Дюринга. Кроме того, он рано ослеп и с ним лично часто поступали несправедливо. Так, он был уволен из Берлинского университета. Конечно, основания для этого имелись. Например, когда Дюринг выпустил второе издание своей книги "Критическая история общих принципов механики", то в ней он дал полную волю своему злоречивому языку. В первом издании этой книги Дюринг был еще достаточно почтителен к великим людям механики, так что кто–то заметил: он, мол, так написал потому, что замыслил получить за эту книгу премию от ученого сообщества! Теперь же, когда премия уже получена, можно было уже больше не стесняться — вот он и "дополнил" ее при втором издании! Кем–то было сказано еще и так (Дюринг любил повторять эти слова): Гёттингенская академия премировала льва, не узнав его по следам когтей! Лев стал виден воочию, когда вышло второе издание премированного сочинения!