GA 235. Эзотерическое рассмотрение кармических связей. Том I - Образование кармических сил

Та третья личность, о которой я говорил вчера, (об этих вещах я говорю пока в общем, и мы можем впоследствии еще ко многому вернуться) — личность Евгения Дюринга представляла для меня особенный интерес потому, что мне довелось в своей юности исключительно много читать сочинения Дюринга. Я был тогда в восторге от его физических и математических сочинений, в особенности от книги "Новые основные методы и открытия в области анализа, алгебры, функционального исчисления и прикладной геометрии"[50], а также от его трактовки закона корреспондирующих температур кипения. Я был ужасно Раздражен книгой "Дело, жизнь и враги" — этой своего рода автобиографией, книгой крайне самодовольной, хотя самодовольство поистине гениальное. Не хочу даже и вспоминать о его кошмарных памфлетах вроде упомянутой "Переоценки Лессинга и его роли как адвоката евреев". Я восхищался его "Критической историей общих принципов механики", пока там еще не проявился весь "лев", а были заметны лишь "следы когтей". Неприятно, когда в истории механики слишком много сплетен, скажем, сплетен фрау Гельмгольц, ведь речь в книге идет не столько о самом Германе Гельмгольце, которого Дюринг так много ругал, сколько обо всякой болтовне из круга фрау Гельмгольц. Но тут ничего не поделаешь. Болтовней занимаются ведь в самых различных кругах. Болтовней занимаются даже в различных антропософских кругах. Несмотря на то, что со времени Рождественского собрания[51] в антропософском движении должны были появиться новые черты, тем не менее мне самому довелось испытать, как тут и там в антропософских группах занимались болтовней, совершенно излишней болтовней, которая могла бы даже доставить неприятности самим болтунам и болтушкам. Итак, как я уже сказал, мне довелось испытать при чтении сочинений Дюринга все оттенки отношения к человеку: почитание, высокую оценку, критику и раздражение. Вы поймете, что мне захотелось заглянуть по крайней мере в ближайшую прошлую земную жизнь, чтобы понять, как могло получиться такое.

Но и здесь это давалось нелегко, и сначала передо мной выступали обманчивые видения (я не хочу скрывать и таких вещей). Когда занимаешься такого рода исследованиями, то доводится получать самые разные впечатления, порой ужасные. Как–то вечером я сидел в одном будапештском кафе, и там одновременно собрались перевоплотившиеся Иосиф II, Фридрих Великий, маркиза де Помпадур, Сенека, герцог Рейхштадтский, Мария Антуанетта, а затем подошел еще Венцель Кауниц. Все они собрались одновременно в этом кафе, то есть собрались люди, которые считали себя ими. И нечто подобное, как я думаю, происходит всегда, когда люди слишком много занимаются выдумками и всякого рода ясновидческим безобразием. Как было сказано, легко могут явиться обманчивые видения, вот почему надо исходить из наиболее важного, существенного момента в определенной земной жизни, чтобы двигаться назад верным путем. И вот в отношении Дюринга мне долго никак не удавалось найти такой опорный момент.