Гадина Петровна (СИ)

Меня зовут Вострикова Галина Петровна. Мне 48 лет. Я работаю главным бухгалтером централизованной городской библиотечной системы г. Красноярска. Отец — Востриков Петр Иванович. Мать —?

Я родилась в с. Ивановка Назаровского района. Детей нет. Замужем не была.

Она замерла, занеся руку с пером над листком бумаги, не замечая, как с золотого стержня стекает темная капля и оставляет на листе уродливую кляксу.

«Замужем не была».

Не была, но ведь собиралась. Сколько ей было? Двадцать два, двадцать три? Она только закончила университет и работала помощником бухгалтера за копейки в небольшом издательстве местной газеты.

У нее были длинные светлые волосы до поясницы и миниатюрная фигурка. Поклонников — тьма, любого помани — прибежит. Но уже на четвертом курсе она встретила свою любовь. Витя учился на прикладной геодезии. По окончании учебы они сняли на двоих старую убитую однушку в спальном районе города. Вместе отдраили ее, привели в порядок, Галя сама подшила шторы с красными маками на белом, привезенные из дома, хотя к рукоделию никогда не проявляла интереса, и повесила их на кухне. Получилось уютно.

Витя устроился не по специальности, продавцом в магазин бытовой техники, что-то зарабатывал. Вместе они мечтали о том как поженятся, накопят на квартиру, и будут обустраивать собственное жилище. Как Галя сделает там все по своему вкусу, особенно детскую. Но мечты так и не сбылись.

Случайно вернулась, случайно застала на крошечной кухне в их с Витей квартире рыжую наглую девицу, курящую в форточку. И смущенного жениха: мол, ну что отпираться, раз уж так получилось. Давно хотел сказать, но не знал как. Да и новая внезапная любовь не из простых — дочь директора магазина. А это значит, что копить на квартиру не нужно — папа подарит, работать до седьмого пота лишнее — повышение, считай, итак в кармане. А ты прости и отпусти.

«Детей нет».

— С твоим здоровьем, деточка, — говорила ей спустя три недели женщина в душном кабинете с кушеткой и разваливающимся креслом, — аборт — прямой путь к бесплодию. Знаешь, сколько я таких видала? Потом прибегают с вытаращенными глазами: сделайте что-нибудь! А что я сделаю? Первая беременность. Ты иди, подумай хорошенько.

Но Галя, сжав зубы, мотала головой:

— Не передумаю. Я все решила точно.

А куда ей этого ребенка? Кто кормить будет, поить их обоих? К родителям, которые спивались в своем совхозе, и плевать хотели на ее проблемы? Родить на свет еще одного никому ненужного человека?

— Ну как знаешь, — пожимала плечами женщина. — Ты девочка красивая, и с ребенком на руках найдешь мужика себе. И не таких берут.

— Не надо мне никаких мужиков. И детей тоже.

Тем же днем она приползла в свою квартиру с красными маками на шторах, лежала, согнувшись в позе эмбриона, и рыдала навзрыд. И больше никогда в своей жизни не плакала. Слёзы иссякли, закончились, будто разом атрофировались обе слёзные железы. А на следующий день на работу пора.

И она работала. Железная самодисциплина, интерес к своему делу, готовность быть на работе круглые сутки, не отвлекаясь на семью, — решают. Заработала себе на двушку в центре города с хорошим ремонтом, на дачный домик в черте города, на приличную одежду, отложила что-то в накопления. Волосы давно обрезала по плечи и ходила с коротким и низким хвостом или пучком.

А в мужчинах меркантильный интерес за версту видно. Тот, кто говорит, что женщины продажные, вы с представителями сильного пола общались? Первый вопрос при встрече: а кем работаешь? Второй: квартира своя или в ипотеке? И заметно, как интерес в глазах то загорается, то утихает. А сколько разговоров о том, что женщинам только и нужно, что их деньги!

Пожила с одним, лентяем и халявщиком, потом с другим, алиментщиком. Смысла не увидела. Спасибо, жизнь вовремя сняла розовые очки.

Она никого не простила, и ничего не отпустила.

Королева заметила черную кляксу на листке. Переписывать нужно! Смяла бумагу в комок, начала другой лист. Написала заново про себя, про свою жизнь, про то, как попала сюда. Присыпала тальком, сдула остатки и аккуратно сложила записки, спрятав затем на груди. Прежний листок изорвала на мелкие кусочки и выбросила с балкона, чтобы ветер разнес по разным уголкам резиденции Палмера.

— Ровена? — лорд встревоженно смотрел на неё.

— Что, Нат?

— Все в порядке?

— Все хорошо. Мне нужно побывать на рудниках. Собирайся, ты поедешь со мной.

— Но зачем? Пусть рудниками занимаются рудокопы, гномы, или кто там, в конце концов! Я уверен, что там грязно и скучно. Иди лучше ко мне под бочок, или укушу, — он картинно расправил мощные руки.

— Ты ж мой серенький волчок! А на рудники собирайся, считай, командировка. А теперь — во дворец. Светает, а работы непочатый край.