Гадюка на бархате (СИ)

Тот бросил несмелый взгляд на кардинала, выглядевшего весьма внушительно в тёмно-фиолетовой мантии и со сверкающей лунными камнями золотой звездой Троих на груди. Помедлил пару мгновений, но противиться приказу всё-таки не рискнул и приблизился к столу.

Окон в маленьком подвальном помещении не было. И хотя с полдесятка свечей в бронзовых подсвечниках горели ярко, на лице юного ташайца всё равно плясали причудливые тени. Это делало его выразительные диковатые черты ещё более необычными для Габриэля, до последнего времени не пересекавшегося с жителями Закатных Земель.

Он поймал себя на мысли о том, что наблюдает за мальчишкой очень пристально. Потому что за годы службы в церковном воинстве успел привыкнуть — нечто странное слишком часто оказывается в итоге смертельно опасным. Правда, Габриэлю уже успели доложить, что никакими чарами подросток не владел. Вот только и в жрицах во Флидерхофе магии никто не сумел распознать…

— Сядь, наш разговор будет не слишком коротким, — Габриэль плавным жестом указал на стоявший возле стола стул. Но мальчишка словно прирос к месту, продолжая буравить Габриэля непроницаемым взглядом раскосых глаз. — Садись же!..

— Ладно, — буркнул тот. И принялся отодвигать стул, скрежеща его ножками по каменным плитам явно больше необходимого.

Голова у Габриэля раскалывалась с утра. Теперь же, от шума, производимого малолетним паршивцем, виски словно проткнули раскалёнными иглами. Так что Габриэль не удержался от мелкой мести, произнеся очень занудным голосом:

— Не «ладно», а «да, ваше высокопреосвященство».

— Я такого не выговорю, — всё так же себе под нос пробубнил мальчишка. Но Габриэль уже успел понять, что эдетанский — а говорили они именно на этом языке — тот знает совсем не так плохо.

— Придётся научиться.

— Я не молюсь вашим богам, зачем мне это?

— Богу — Создатель един, а Двое — только его пророки. И вежливость никогда не бывает лишней, поверь моему опыту.

— Чего вам от меня надо-то?.. — похоже, верить опыту Габриэля мальчишка не собирался-таки. — Вы ведь всё равно меня сожжёте.

— Так хочешь побыстрее умереть? — Габриэль подался вперёд, внимательно наблюдая за своим собеседником. В чёрных глазах того горело недетское злое упрямство, а вот губы начинали подрагивать.

— Тшиен меня защитит, — произнёс он это без особой уверенности, скорее как нечто затверженное наизусть.

— От огня?.. Не думаю.

— На костре… это ведь недолго.

— Когда ты на нём очутишься, так не покажется.

— Я не боюсь!..

— А зря, — сказал Габриэль, вглядываясь в трепетавшее сбоку от него пламя свечей. — Знаешь, в меня как-то бросили огненным шаром. Было очень больно.

— Вы, здесь на востоке, все слабые. А я — из народа змеиного бога. Я — воин! И боль терпеть умею!.. — на последней фразе голос мальчишки сорвался. Зато юный почитатель Тшиена гордо вздёрнул подбородок, явно приготовившись испытать на себе кардинальский гнев. Но Габриэль только хмыкнул и сказал:

— Ты в этом так убеждён? А если я захочу проверить?

— Вы меня пытать будете? — скорее с любопытством, чем с настоящим страхом спросил мальчишка. Габриэль почти не удивился такой смелости. В конце концов, он сам приказал Гончим не трогать прислужника жриц. Тот пока понятия не имел, что такое очутиться на настоящем допросе в Чёрной Крепости.

— Вряд ли. Я брезгливый… Лучше скажи, как тебя зовут.

Мальчишка помедлил, но всё-таки буркнул себе под нос:

— Кеару… Так как вы проверите?

— Очень просто, Кеару. Эти прекрасные штуковины, — он махнул рукой в сторону свечей так, что их огоньки заплясали от дуновения воздуха, — жгутся точно так же, как и любое другое пламя. Просто поднеси к ним руку, и посмотрим, как долго ты продержишься.

Ответный взгляд Кеару был всё таким же сердитым. Но возражать Габриэлю тот не собирался. И, что-то совсем неслышно — заметно было лишь, как шевельнулись губы — прошептав, решительно поднёс ладонь к огню.

Габриэль вполне мог бы предположить, что Кеару отдёрнет её, как только почувствует боль. Но тот вытерпел изрядное количество явно не самых приятных для себя мгновений. И, лишь когда воздух ощутимо наполнился запахом палёной кожи, со всхлипом отшатнулся от огня.

— А теперь представь, что пламя лижет всё твоё тело, а не одну только ладонь. «Недолго», говоришь?.. Поверь, вполне достаточно. И с костра ты уже спрыгнуть не сможешь.

Кеару тяжело дышал и таращился на Габриэля, придерживая обожжённую правую руку левой. Потом — на этот раз без всякого лишнего шума — вновь уселся на стул. И с наконец-то прорезавшейся в голосе детской обидой заявил:

— Вам это нравится!..

— Увы, но — нет. Мне очень скучно возиться со всякими сопляками, даже если они прибыли из-за океана для убийства императора. Вот только я считаю, никто не должен отвечать за то, что его использовали вслепую… Ладно, для тебя это, пожалуй, будет слишком сложно. Но ты должен знать — выбор у тебя всё-таки есть. Между костром и… службой.

— Службой? Вам?

— Церкви. Пока что — в моём лице.

— Да за каким змеиным дерьмом я вам сдался?!.. Думаете, я много про жриц знаю?! Мечтайте больше!..