Гадюка на бархате (СИ)

Шёпот, послышавшийся с постели, Томас разобрал не сразу. Даже поначалу подумал, что ему мерещится от усталости. Но потом увидел, что Ислейв действительно смотрит на него мутным взглядом, еле слышно повторяя:

— Т… ом… Том… Подойдите…

Тот бросился к постели и неловко склонился над раненым.

— Ньял?.. Вы как? Подождите, я сейчас разбужу Минну!..

— Не надо. Вы… поближе… А то… тяжело говорить.

Томасу пришлось нагнуться очень низко, чтобы разобрать тихую и сбивчивую речь Ислейва. Когда же тот, наконец, закончил её, совершенно обессилев и закрыв глаза, Томас покосился на него с большим сомнением:

— Вы уверены, что я должен сделать именно это, Ньял?.. А то…

— Да!.. — Ислейв чуть приподнял голову, бросив на собеседника яростный взгляд. Но тут же обмяк в постели, закрыв глаза и прошипев короткое ругательство.

— Хорошо, Ньял, не волнуйтесь. Я сделаю всё, как вы сказали.

========== Глава 34. Стороны медали ==========

Ортвин Штайн с некоторым сомнением покосился на Габриэля Фиенна, в кабинет которого только что вошёл. Командир мидландских Чёрных Гончих до сих пор ощущал в присутствии молодого кардинала определённую неловкость, хоть и старался не показывать этого.

— Присаживайтесь, Штайн, — с немного рассеянным видом махнул рукой тот в сторону одного из стоявших в комнате стульев. — И переходите сразу к делу, не будем устраивать тут лишние расшаркивания.

— Да, ваше высокопреосвященство, — кивнул Штайн, устраиваясь напротив высокого начальства. — Я бы и не стал занимать ваше время, но последние месяц-полтора получаю очень интересные донесения от наших людей в столичных трущобах… И в особенности — даже не в самих трущобах, а в лагере погорельцев, который образовался после летнего пожара. Думаю, лучше будет, если вы сами ознакомитесь с этими сведениями, — Штайн протянул довольно пухлую стопку бумажных листов. — Но если сказать вкратце… Пропадают люди, и — в немалом количестве.

— Не слишком редкое явление в трущобах.

— Да, вы правы, ваше высокопреосвященство. Но… Все сгинувшие — женщины. Причём — беременные, либо с новорожденными младенцами, которые исчезают вместе с матерями.

— Вот это уже худо. И вполне возможно — что по нашей части, — быстро откликнулся кардинал.

В ответ на эту реплику Штайн удовлетворённо кивнул. Всё-таки имелись свои — и немалые — плюсы в том, что новый архиепископ Эрбургский сам когда-то был офицером Гончих. Некоторые вещи, которые покойному кардиналу Грото пришлось бы втолковывать долго и нудно, Фиенн схватывал на лету.

— Есть ещё кое-что, — продолжил Штайн. — Тел никого из пропавших не находили. И каких-либо растерзанных останков — тоже.

— А вот это вообще де… кхм-м, скверная ситуация. Значит, тут точно не упырь или ещё какая тварь… Я, конечно, ещё просмотрю ваши донесения, но займитесь-ка этим уже сейчас, хорошо?..

— Да, конечно, ваше высокопреосвященство. Вы думаете, это может быть кто-то из магов?.. Или… демонопоклонники?

— Лучше будем не гадать, а действовать, Штайн. Вернее, вы станете искать виновных, а я… С нетерпением ждать результатов.

В последней фразе кардинала Штайну отчётливо послышалась горечь. Неужели Фиенн жалел о том, что сменил опасную службу в церковном воинстве на столь высокий пост?..

***

За окном медленно падали крупные хлопья снега, быстро таявшие на пока ещё не успевшей промёрзнуть земле. И всё же, конец этого года выдался в Эрбурге холодным. А ведь до Ночи Врат, с которой по традиции вели отсчёт зимних месяцев, оставалось ещё больше двух недель… Не слишком-то добрые обстоятельства для тех столичных жителей, которые лишились своих — пусть даже и убогих — жилищ во время летнего пожара в Крысином Городке.

Но Луиза, расположившаяся в кресле у жарко трещавшего камина, точно не задумывалась о судьбе погорельцев. Она неторопливо расправляла кружева на манжете кремового домашнего платья из тонкой шерсти и задумчиво переводила взгляд то на плясавшее за кованой решёткой пламя, то на чёрного мопса, всхрапывавшего во сне у её ног. Настроение у Луизы сегодня оказалось прекрасным.

Правда, этого точно нельзя было сказать про Карла, в раздражении расхаживавшего по просторной комнате — от большого окна, в которое проникал тусклый солнечный свет, до украшенной позолоченной резьбой двери. К счастью, злился Карл вовсе не на свою новоиспечённую супругу, так что она вполне могла наблюдать за его метаниями просто с ленивым любопытством, а не с тревогой.

— Демон белобрысый! Холёная сволочь! — в очередной раз выпалил Карл, останавливаясь посреди гостиной и не замечая, как невольно сжимает кулаки. — Думает, что я не вижу, как он каждый раз глумится над моими словами… Да ещё и псов своих распустил! Нет, Луиза, клянусь тебе, я не успокоюсь, пока не избавлюсь от этой эллианской мрази!.. Не надо было вообще с ним связываться!

— Ну, любимый, тут ты слишком категоричен, — Луиза лениво потянулась и зевнула, прикрыв рот нежной белой ладонью. — То, что Церковь сразу признала твою власть, было нам весьма на руку.