Гадюка на бархате (СИ)

— Ничего. Будь иметь в виду его особенности, вот и всё, — пожала плечами Лавиния. — А в остальном… Меня не интересует, кто станет стоять у трона Мидланда — хоть сам Князь Бездны. Мне нужна независимость Лерии и отсутствие препятствий её вступлению в Жемчужную Лигу со стороны империи. Ещё — жизнь и свобода Рихо Агилара. И если путь к этому лежит через временный союз с приспешником тёмных сил… Что ж, да будет так!

— Но Агилар…

— Я получила известие о том, что Рихо сдался Гончим. И я уверена, что Церковь в итоге окажется к нему снисходительна… В обмен на кое-какие очень интересные сведения о нашем «спасителе Мидландской империи», разумеется.

— Это мудрое решение, — кивнул ей Диего. — Церкви, и впрямь, виднее, что делать с подобной информацией.

— А я и не ожидала от тебя другого ответа, — усмехнулась Лавиния. — Но пока — лучше не вертись перед глазами у Чёрного Барса. А то вдруг он тоже способен теперь как-то почуять твои особенности?

— Вряд ли, госпожа. Но я буду осторожен, не сомневайтесь.

***

Чем ближе объединённое войско Кертицев, Эррейнов и островитян подходило к столице, тем увереннее Стефан чувствовал себя в роли его предводителя.

Тем более что остатки армии узурпатора не отличались мужеством и упорством в сражениях. А после новостей о том, что император и императрица, скорее всего, погибли на пожаре в эрбургском дворце, и вовсе стремительно разбегались. Или же — легко сдавались в плен, купившись на обещания помилования, которые щедро раздавал Чёрный Барс.

В последние же дни у него появился ещё один повод для радости. Войско почти подошло к владениям Фалькенбергов. Близился тот час, когда Стефан сможет снова увидеть свою возлюбленную, чтобы окончательно воссоединиться с ней.

Поэтому сейчас, слегка щурясь от яркого весеннего солнца, чьи лучи играли на поверхности луж, обильно украсивших после утреннего дождя дорогу, Чёрный Барс весьма благосклонно внимал местному мелкому владетелю.

Потрёпанная неброская одежда и заискивающая манера держаться делали пожилого мужчину похожим больше на простолюдина, чем на представителя благородного сословия. Но Стефан всё же старался вести себя с собеседником учтиво, поддерживая свою репутацию «Надежды Севера».

И, отвечая на подобострастный вопрос собеседника о том, планирует ли он задержаться в их краях, Стефан доброжелательно сказал:

— Разве что на одну ночь. Следующую я рассчитываю провести уже в Соколином Гнезде.

— Соколином Гнезде?! — в изумлении вытаращился на него собеседник. — Ох, господин Кертиц, вы же, поди, ничего и не знаете…

С каждым мгновением становясь всё более мрачным и растерянным, Стефан выслушал рассказ о взятии замка Фалькенбергов, разграбленного юттскими варварами, которые поспешно убрались из этих мест, когда услышали, что сюда идут союзные войска.

— А что сталось с семьей Рупрехта Фалькенберга? — непослушными губами, с запинкой, спросил Стефан.

— Говорят, погибли все. Ютты их убили… — мужчина всё говорил и говорил, печально и неторопливо перечисляя все беды, обрушившиеся на его край за последнее время.

Но Стефан его почти не слышал. Погибли… Как такое могло произойти?.. Чериса же обещала ему: возлюбленная в объятьях, час триумфа, голова барса… Какая ещё, если не та, что сейчас красуется на его знамёнах?! Неужели она оказалась слепа? Ведь её бог был так силён! Нет, это точно какая-то ошибка и Карен на самом деле жива!..

— Не только ютты здесь злодействовали, — продолжал мужчина. — Нашлись и свои, которым смута на руку оказалась. Вон, разбойники в этих краях лютовали. Недавно только их логово вычислили. Всех переловили, кого на месте не прикончили.

— Это правильно, — рассеянно кивнул Стефан, слишком увлёчённый мыслями о Карен, чтобы внимательно следить за рассказом.

— И ещё, господин… — замялся рассказчик, принявшись копаться в кошеле из потёртой чёрной замши, висевшем у него на поясе. — Мне эту безделушку бургомистр местный всучил, как узнал, что я с вами встречусь. Я сразу вам отдать её хотел, да запамятовал… Видать, у кого из ваших людей её разбойнички-то успели отнять.

— Почему вы так думаете?.. Что это вообще за вещь? — насторожился Стефан.

— А вот, господин… Может, признаете — штучка-то непростая.

На ладонь Стефана легло серебряное украшение. И тот сразу понял, что массивную фибулу в виде головы барса, с едва заметной щербиной, проходившей по лбу гербового животного, он действительно легко узнал… Вот только это его совсем не обрадовало.

— Да, вещица приметная, — медленно произнёс он, ощущая, как сильно пересохло в горле. — А… О том, откуда она у разбойников, точно ничего не известно?

— Вроде нет, господин. Хотя можете спросить об этом у бургомистра. Ежели вздумаете ехать в город, конечно. Знаю только, что вроде у девки фибулу отобрали. Той, что в банде у них верховодила. Молодая такая ещё, рыженькая… Но ох и злющая!.. И, говорят, из лука стреляла получше многих мужиков.

— Рыженькая… Из лука… — теперь Стефан чувствовал, что задыхается, словно после долгого бега. — Где она сейчас?! — прорычал он, схватив рассказчика за рукав камзола.