Гадюка на бархате (СИ)

— Нет, мы уехали оттуда вместе — там сейчас совершенно нечего делать — почти всё высшее общество спасается от жары на летних виллах, город будто вымер. Просто муж сразу же отправился в лагерь, к Тиберию, а я решила навестить дом.

Адриан понимающе кивнул — его старший сын уже с неделю нещадно гонял на учениях войска Жемчужной Лиги, добиваясь от них слаженности действий, которая, вполне возможно, скоро понадобится в реальном бою. И, поскольку армия герцога Альтьери лишь немного уступала в численности людям Фиеннов, присутствие Винченцо в военном лагере было более чем уместно.

— Жаль, Фелиция с Эмилием и Аврелией уже отбыли к Серебряным водопадам. Ты присоединишься к ним?

На пару мгновений Лавиния замешкалась с ответом. Она, конечно, обрадовалась бы возможности увидеть младших брата с сестрой, но… Лишь крайняя необходимость могла заставить её отправиться в семейное поместье, с которым было связано слишком много воспоминаний — драгоценных и невыносимых одновременно.

— Не думаю, отец. Я… приехала не только потому, что скучала по дому. Мне нужно кое-что обсудить с вами.

Адриан ждал этого момента. Он слишком хорошо знал свою дочь, чтобы думать, будто та сделает что-то исключительно из сентиментальных соображений.

— Разумеется, моя девочка. Пойдём в гостиную.

В большом помещении, потолок которого расцвечивала изящная роспись, а стены украшали покрытые растительным орнаментом резные панели из светлого дерева, хозяин дома Фиеннов уселся в кресло, Лавиния же заняла низкий пуфик у его ног.

Адриан невольно залюбовался дочерью. В платье из лимонного шёлка, с завышенной талией и небольшими буфами на рукавах, с нитью медово-жёлтых топазов на шее и словно бы невзначай выдвинутым из-под подола носком атласной туфельки, Лавиния была чудо как хороша. Воистину, создание, рождённое на погибель мужчинам, даром что её глаза сейчас смиренно потуплены, а руки так скромно сложены на коленях.

— Отец, — расчётливо беззащитный взгляд снизу вверх и трепет длинных ресниц, — я очень прошу вас не отказывать в одной небольшой просьбе. Позвольте мне отправиться вместе с вашим посольством на Хрустальные острова.

Высокий и крепкий мужчина, в чьих светлых волосах уже отчётливо проглядывали седые пряди, недоумённо посмотрел на свою дочь.

— Создатель правый, Лавиния, тебе там точно не место! Это вовсе не развлекательная прогулка и не паломничество к святым местам, чтобы включать в посольство женщин. Мы почти ничего не знаем об островитянах — они ведь уже несколько столетий не пускали к себе чужаков. И, в конце концов, гиллийцы — неверные, они не почитают Троих, а значит, способны на всё что угодно!

— И, тем не менее, союз с этими неверными очень нужен вам, отец, — вкрадчиво произнесла Белая Львица Фиеннов. — Вам нужны их богатства, и — в первую очередь — их корабли, которые совершеннее наших на порядок. Не секрет, что гиллийцы бывали в Закатных Землях уже тогда, когда мы и мечтать о том не могли. С такими союзниками Эллианское побережье сможет не опасаться ни Лутеции, ни Эдетанны.

— Кто тебе рассказал обо всём этом? — в голосе Адриана появились сердитые нотки. — Винченцо или Тиберий? Похоже, оба так и остались сопливыми идиотами, если у них хватает ума болтать с женщинами о политике.

— Не ругайте понапрасну своих зятя и сына, — фыркнула Лавиния. — О ваших планах я узнала сама, а уж каким способом — моё личное дело. Важнее другое: в составе посольства я могу быть полезна семье, да и всей Эллиане тоже. Я, в отличие от Винченцо, неплохо знаю гиллийский язык и могу быть переводчиком на переговорах — таким, которому вы точно сможете доверять. Да и разве само присутствие среди посланников вашей дочери не будет для гиллийских князей доказательством серьёзных и мирных намерений?

Адриан задумчиво смотрел на дочь, с таким пылом умолявшую отправить её в путешествие, на которое не всякий мужчина осмелится. Может, когда-то давно ему следовало серьёзнее отнестись к словам Фелиции о том, что Лавиния чересчур много времени проводит со старшими братьями, участвуя в их опасных проделках? Или из Львицы всё равно невозможно было вырастить овечку?

— Я всегда была вам покорна, — продолжала Лавиния. — Разве я смела роптать, когда вы отдавали меня замуж то в Лутецию, то в Сентину, ради заключения выгодных вам альянсов? Позвольте же мне теперь послужить дому Фиеннов в ином качестве.

— Видят Трое, я выбирал тебе хороших мужей! — начал терять терпение Адриан. — Разве Рауль или Винченцо когда-нибудь были с тобой непочтительны и грубы? Не могла же ты, в самом деле, думать, будто я позволю, чтобы ты стала женой эдетанского бастарда!

Когда последняя фраза уже сорвалась с его языка, Адриан сразу же пожалел об этом — меньше всего он хотел быть жестоким со строптивой, но любимой дочерью. А после его слов Лавиния побледнела и в отчаянном жесте прижала ладонь к своим губам, словно бы её пронзила резкая боль. Но так же быстро она пришла в себя, гордо вскинув подбородок.

— Не говорите так, отец! Рихо вовсе не…