Гагаи том 1

«Как же мы оформим? — забеспокоилась инструментальщица. — Подожди, соколик, цехового начальника покличу. Може, какую бумагу даст в бухгалтерию».

«Какую еще бумагу, — возразил Ванюра. — Если надо — принимай так, и дело с концом».

«Добра-то сколько! — всплеснула руками тетя Шура. — Денег, видать, немалых стоит».

«А мне девать деньги некуда, — усмехнулся Ванюра. — Холостой».

И ушел, оставив инструментальщицу в недоумении.

Потом он еще несколько раз приходил сюда. Как собирается в поездку, так что-нибудь и прихватит. Гаечные ключи притащил, зубилья, крейсмеселя, кронциркули, внутромеры, угольники, три ножовочных станка, напильники всяческих форм и размеров.

Тетя Шура уже перестала удивляться. Как старого знакомого встречала Ванюру. А он приходил все реже и реже.

«Что-то забывать ты меня стал, — говорила она. — Небось уже экономию наводишь?»

«Да нет, — ответил Ванюра. — Пока с батей живу, еще похожу к вам».

Тетя Шура по-своему поняла его.

«По мне — хотя бы ты и вовсе не женился», — смеялась в ответ, принимая французский ключ, плоскогубцы, ручные тиски.

Все это Ванюра проделывал в величайшей тайне. Стыдно было говорить, что отец вор, и неловко сознаваться в своей нерешительности, в том, что вот так, по-мальчишески наивно, ведет с ним борьбу.

Он, конечно, глубоко заблуждался, думая, что товарищи ничего не знают. Тимофей давно приметил паломничество Ванюры в инструменталку. Вместе ведь на работу ездят. Сказал Андрею, а тому не стоило особого труда установить истину.

«Ну вот, — выслушав Андрея, сказал Тимофей. — А ты хотел отмахнуться от парня. Из него еще человек может получиться. — И, улыбаясь, качнул головой: — Придумал же такое...»

Они договорились молчать, чтобы не смущать Ванюру. И все же, когда зачастил в кладовую, подобравшись к отцовским запасам болтов, гаек, шайб, заклепок, Андрей тут же подшутил, мол, изменил Ванюра тете Шуре, к Зойке стал похаживать.

«Губа не дура, — говорил, смеясь, — Помоложе нашел. Небось и свадьбу скоро сыграем».

«Да уж не буду дожидаться твоей», — отвечал Ванюра, имея в виду ухаживание Андрея за Фросей.

А время летело. То, чему они прокладывали дорогу, уже прочно вошло в жизнь. Большинство бригад водит скоростные тяжеловесы. Введен график и для движения товарных поездов. В хлопотах, в спешке и оглянуться не успел, как снова апрель на дворе.

Да, время уплывало. Ванюра ждал столкновения с отцом. Но отец что-то мешкал. Не мог же он не заметить опустошения в своих запасах. Однако Ванюра ошибался, думая так. Отец действительно ничего не замечал, потому что за все это время у него ни разу не возникла потребность в тех предметах и в инструменте, которые он с таким упорством тащил в дом...

Только что Ванюра распрощался с Тимофеем Авдеевичем. Шел весенними уже просохшими крутоярскими улицами безмерно счастливый и благодарный Тимофею Авдеевичу за науку, за то, что по-иному стал смотреть на мир.

Это праздничное настроение, владевшее им всю дорогу, сразу же померкло, едва он ступил на родное подворье. Нехотя поплелся к дому, сел на крыльце, поставил рядом сундучок. Тяжелым взглядом уперся в два полутораметровых обрезка железнодорожных рельсов, сложенных за сараем возле дымогарных труб. Вчера еще этих рельсов не было.

Из дома вышла мать.

— Убился, сыночек? — проговорила участливо. Наклоняясь к сундучку, спросила: — Уголька часом не прихватил?

— Обойдетесь! — резко ответил Иван.

— То так, — согласилась она. — Да все же экономия своему. — У нее в руках была кошелка. Направляясь к калитке, сказала: — Схожу в лавку.

Надо было стаскивать с себя робу, мыться. Неплохо бы и отдохнуть после ночного рейса. А Ванюра сидел на крылечке, мучительно думал: «Почему они у меня такие — отец, мать?»

Его внимание привлекли мальчишки. Шумной оравой они двигались по улице, катили перед собой тачки, выкрикивали:

— Собираем старые ведра, кастрюли, чайники!

— Очищаем дворы от ненужного железного лома!

Вашора подошел к калитке, увидел Леньку, услышал, как он говорил своим товарищам:

— Поехали к нам. Полную тачку наберем железин разных. У нас этого добра...

Ленька смутился, обнаружив на своем пути старшего брата. И даже будто испугался, замешкался. Ребята тоже в нерешительности остановились.

— Чего стали? — проговорил Вашора. Распахнул ворота. — Давай, въезжай!

Мальчишки не заставили себя ждать, вкатили тачки во двор.

— У нас субботник, — пояснил Ленька. — Металлолом собираем.

— Догадываюсь, — отозвался Вашора. Для него было приятной неожиданностью то, что меньший братишка, по существу, оказался единомышленником. «Полную тачку наберем», — вспомнились его слова. И Ванюра приободрился, словно вот эта маленькая поддержка укрепила в нем решимость.

А потом произошло такое, на что при иных обстоятельствах Ванюра, может быть, и не отважился.

— Мотай за остальными, — сказал он Леньке.

— Как же, нужны они тут. Свой металлолом кому-то отдавать? У нас соревнование, чей отряд больше...

— Мотай, мотай, дуралей! — прикрикнул Ванюра. — Все равно государству сдавать. А своим отрядом и до вечера не управитесь.

Вскоре к подворью Глазуновых сбежались почти все школьники.