Гагаи том 1

И тут Недрянко вспомнил Емельку Косова. Вот кто ему сейчас нужен! К Емельке он и направился, стараясь не попадаться никому на глаза.

В доме никого не было, хотя еще колыхалась пелена сизого махорочного дыма. Недрянко осмотрелся, присел к столу. Все здесь оставалось таким же, как и в прошлое посещение. Разве только еще больше захламлены комнаты. Всюду разбросаны сапожный инструмент, колодки, обрезки кожи, гвозди. Возле лапы — таз с водой, уже бурой от вымачиваемых подметок. В проем двери видно Емелькино логово: кровать, кое-как накрытая серым холостяцким одеялом, подушка без наволочки с некогда голубым, а теперь неопределенного цвета засаленным, грязным наперником.

Недрянко помнит, как в прошлое его появление испугался Емелька. Тогда он плел какую-то околесицу, заискивал. Как-то сейчас примет? А на него Недрянко возлагает большие надежды. В том, что Емелька поладит с немцами, он не сомневался. Видать, неспроста песок в буксы сыпал. Небось не забыл ночную встречу у остановившегося поезда. Не сразу сообразил, что отпускают его с миром. Пусть теперь выручает своего благодетеля.

Емельян появился неожиданно, с дымящейся самокруткой на губе, застегивая штаны. У двери зачерпнул большой эмалированной кружкой из ведра, стал пить.

— Ну, здравствуй, Емельян, — проговорил Недрянко, не спуская с него глаз.

Емелька вздрогнул от неожиданности. Только что, когда он выходил до ветра, никого не было, и вдруг нй тебе.

— Кого это еще принесло? — недовольно отозвался он, оборачиваясь. Да так и застыл. Только крепче сжал в руке увесистую кружку. — То-ва-рищ Недрянко?..

Кто его знает, о чем подумал Емельян в следующее мгновение. Скорее всего решил, что пробил последний час, что за ним явился начальник милиции. Швырнул кружку в непрошеного гостя и метнулся к двери.

Недрянко настиг его в сенях, схватил за ворот.

—  Стой, шалопут, — незлобиво сказал. — Ишь, прыткий какой. Видать, крепко недолюбливаешь власть.

— А за что мне ее любить? — проворчал Емелька.

Недрянко криво усмехнулся:

— Значит, не ошибся. По адресу попал.

Емелька рванулся, истолковав эти слова как угрозу. Но Недрянко удержал его, не отпуская, подтолкнул в комнату.

— Не дури, — строже предупредил. — Хотел бы, давно уже засадил в «кичу».

Емелька знает за собой грехи. Он и сам удивился, что Недрянко не арестовал его после того, как накрыл с поличным у вагонной буксы.

— Не за тем пришел, — миролюбиво продолжал Недрянко. Еще раз осмотрелся. — Что это ты как бирюк живешь? Грязищу развел.

— Бирюк и есть, — хмуро процедил Емелька. — Дом без бабы — сирота.

— Глашку ждешь?

— Я ее, сучку, силом приволоку. Хай только нем...

— Будто баб мало, — словно не замечая, как проговорился Емелька, сказал Недрянко. — Полгода, год подержал и побоку, чтоб не привыкала.

— Да чул, как ты им разгон даешь, — отозвался Емелька.

— А как же иначе. Обвыкнется — на шею сядет... — Быстро взглянул на Емельяна. — Доброе помнишь? Можно на тебя положиться?

Емелька понял, что весь этот разговор только подготовка к чему-то более серьезному, осторожно ответил:

— Что я? Грязь... Какой во мне прок?

— Хватит прибедняться, — возразил Недрянко. — Не тебе говорить об этом, и не мне слушать.

— Что-то плохо я тебя, начальник, понимаю, — все еще юлил Емелька. Он уже почуял, что и в самом деле нужен этому типу, однако продолжал: — Вроде бег со всеми, а на тебе...

— Ну-ну, не прикидывайся простачком, — усмехнулся Недрянко. — Ты ведь головатый мужик. Я уж не говорю, что сообразил песок в буксы сыпать. Маркела Сбежнева тоже докумекал подсидеть.

— Не я один, — невольно вырвалось у Емельки.

— Верно. Компания была, — подтвердил Недрянко, проверяя свою давнюю догадку и уже не сомневаясь, что попал не в бровь, а в глаз. — Милашин, Пыжов Михаил...

«И это знал, — пронеслось в голове Емельки. — Знал и не тронул». В памяти всплыли встречи с Недрянко. И та, последняя, у тела убитого сторожа магазина. Тогда Емелька заподозрил такое, что показалось ему ахинеей. А ведь прав был. Прав! Свой человек Недрянко. Хоть так прикинь, хоть этак — свой. Одного поля ягода. Только покрупней, поядреней. Не чета ему, Емельке. В милицию затесался, а свое гнул. Так рисковать не каждый сможет. А это, видно, засекли, ежели дал тягу.

Емелька возбужденно, нетерпеливо заерзал на скамье:

— Схорониться надобно? Пересидеть?

— Ну вот! — подхватил Недрянко. — А говоришь — непонятливый.

Емелька смотрел на него с собачьей преданностью.

— Сделаем. Все сделаем. Есть у меня потайное местечко... — И вдруг испуганно уставился на собеседника. — А как немцы учуют?.. Вот-вот должны нагрянуть.

— Мне бы своим в лапы не попасть, — отозвался Недрянко.

Емелька понял, что Недрянко не с пустыми руками остался, если не боится немцев. Ну да, небось в райкоме заседал. Небось такое знает!..

— Что же ты раньше не открылся?! — воскликнул Емелька. — Эх, и наворочали б мы делов! — Он быстренько выставил на стол бутылку самогона, собрал кое-какую закуску. — Вот не думал, не гадал, что доведется с таким человеком чарку пить.

— Вроде не ко времени, — заметил Недрянко.