Гагаи том 1

— Ко времени. В самый раз, — возразил Емелька. — Лучше скажи, как же тебя величать?

— Анисимом Антиповичем меня звать, — сказал Недрянко.

— Ну, значит, Антипыч, поднимем, чтоб все у нас заладилось с новой властью.

Они выпили. Емелька потеребил за рукав своего собутыльника:

— Хоть и добрую службу сослужила тебе гимнастерочка, а снимать надо.

— Надо, — согласился Недрянко. — Пройдешь ко мне домой и принесешь что-нибудь попроще.

— Это полдела, — согласился Емелька. Разлил по стаканам то, что оставалось в бутылке, поскреб волосатую, словно замшелую грудь, продолжал: — А ты верно, Антипыч, подметил: мол, не ошибся, по адресу попал. Не прощу я им, не забуду. Все у меня записано: и кто хозяйство растаскивал, и кто прочую вредность творил. Доберусь я до них. Вот уж потешу душеньку.

— Долго же ты таил обиду, — насмешливо проронил Недрянко.

— Обиду?! — воскликнул хмелеющий Емелька. — Нет уж, шалишь. То не обида. Отмщения жажду! Око за око, а за зуб — целую челюсть! — Он придвинулся ближе к Недрянко, торопливо заговорил: — Маркел Сбежнев после отсидки небось тоже кое-какие узелки для памяти завязал.

— Вот как? — удивился Недрянко.

— По прибытии кинулся он туды, сюды. Властям до него дела нет — лишенец. Я и приласкал. — Емелька хихикнул. — Кое-чем подсобил.

— Ну и пройда, — одобрительно качнул головой Недрянко. — Укусил и меда дал.

Емелька был польщен такой характеристикой, самодовольно осклабился.

— Не лыком шиты. Как-нибудь разбираемся. Был Маркел врагом, а ныне другом стал. Так-то. — И тут же предупредил своего гостя: — Гляди, не проговорись, что это мы того... под статью его подвели. Пусть на Советскую власть зло копит.

— Пусть, — согласился Недрянко, зная, что и он приложил к этому руки.

Емелькой овладела жажда деятельности. Он поднялся, накинул пиджак.

— Примкну я тебя, Антипыч, чтоб никакая зараза не наскочила, а сам подамся. Погляжу, что можно прибрать к рукам. Безвластие же. Небось такие, как Афонька Глазунов или Петро Ремез, уже шуруют вовсю. — Он рассовывал по карманам табак, спички. — Заодно одежонку тебе приволоку, — сказал уже от двери.

— Посмотри сначала, не следит ли кто за домом, — проговорил Недрянко. — Поосторожней, чтоб хвоста не привел. — И тут же, испугавшись, что в самом деле такое может случиться, строго добавил: — Ко мне домой не ходи. Это и потом можно будет сделать.

6

Немалому риску подвергал себя Изот, решивший во что бы то ни стало выследить и обезвредить опасного беглеца. Он понимал, что крутоярцы его знают еще с тех пор, когда был секретарем парторганизации колхоза. И он вроде успел их узнать. Все были заняты общим делом, и никто у него не вызывал подозрений. Теперь же невольно подумалось, что прав был Артем Громов в давнишнем разговоре. Да, он, Изот, всегда доверял людям и горячо ратовал за такое доверие. Но то, что сейчас вскрывается... Поди разберись, кому можно доверять, а кому — нет.

Все это обязывало Изота быть вдвойне осторожным. Он избрал самый короткий путь и вышел к кучугурам, возвышающимся над Крутым Яром со стороны Ясногоровки. Здесь он залег, отыскал взглядом дом Недрянко, стал прикидывать, где можно затаиться, чтобы наблюдать за ним. Маячить на открытом месте опасно, а главное — бесполезно. Недрянко появится, сразу обнаружит слежку, и тогда — ищи-свищи.

Изот вспомнил, что через два-три дома от Недрянко на противоположной стороне улицы жил Савелий Верзилов. Вон его крыша под красной черепицей. А во дворе старая Верзилиха воду достает из колодца.

Сверху все видно как на ладони. Улицы почти пустынны. Лишь кое-где промелькнет одинокий прохожий да у изгородей нет-нет — кто-нибудь и появится, постоит, посмотрит в ту сторону, откуда надвигается беда, послушает, склонив голову, и снова прячется.

Изот мысленно проложил свой путь к дому Верзиловых. Именно там, как ему представлялось, наиболее подходящий пункт для наблюдения. Он тронул карман, желая убедиться, что оружие при нем, и не стал мешкать.

Киреевна встретила его радушно и обеспокоенно.

— Свят, свят, свят, — зачастила она. — Кто же это к нам припожаловал? Неужто Изотушка? Да как же это? Али случилось что? С нашими-то как? Живы? Здоровы?

— Все хорошо, Киреевна, — успокоил ее Изот. — Далеко уже наши.

— Ну да, ну да, — закивала старушка. — А ты что ж отбился?

— Надо, Киреевна. Дела.

— Ну да, ну да, — по своему обыкновению поддакнула Киреевна. — Отчаянная ты голова! Немец-то вот-вот вступит.

За себя она не боялась. Пошел ей уже девятый десяток. На жизнь и смерть смотрела с высоты своих лет. И Савелий, и Елена с Тимофеем уговаривали ехать — отмахнулась: «Поезжайте с богом да возвращайтесь поскорей. Коли господь не приберет до часу — сустрену».

Изот обошел комнаты, окна которых выходили на улицу, и осмотром остался недоволен. Интересовавший его дом не просматривался.

— На чердак откуда ход?

— Из сенцев, Изотушка. Из сенцев. Что это тебя на чердак потянуло?

— Оглядеться надо, — озабоченно ответил Изот. Поднимаясь по приставной лестнице, предупредил: — Никому, Киреевна, ни слова, что я здесь.