Гагаи том 1

— От них всего можно ожидать, — хмуро продолжал Дыкин. — Смотреть да смотреть надо. В узде держать.

Фальге насторожился. Предложение Дыкина стоило внимания хотя бы уже потому что исходит от старожила. Врываясь в эту страну, занимая населенные пункты, что они знали о людях, оставшихся в оккупации? Ничего. И тем не менее в первые же дни удавалось вылавливать активистов, подпольщиков, партизан, скрывающихся евреев. Среди местных жителей находились такие, кто снабжал необходимыми сведениями. Затаившиеся враги Советской власти, а то и просто некоторые перепуганные обыватели охотно шли на сотрудничество. Их можно презирать. Именно такое чувство испытывает к ним Фальге. Но отказываться от их услуг... нет, это было бы, по меньшей мере, неразумно.

— «Га-га-и», — медленно, словно вслушиваясь, как оно звучит, это странное слово, повторил Фальге. Вспомнил сход, на котором провалили одобренного им кандидата в старосты, а избрали совсем другого. Конечно, тоже с его санкции. Но сам по себе факт говорил о многом. Действительно, этим гагаям нужна хорошая узда. И тут же поинтересовался, кого можно туда послать.

— Есть человек, — сказал Дыкин. — Пыжов.

Фальге удивленно вскинул брови. Сегодня он уже вторично слышит эту фамилию.

Дыкин внес ясность;

— Родственник задержанной. Неродной брат ее мужа. — И, заметив на лице коменданта недоумение, продолжал: — Пусть это вас, гер комендант, не смущает. У нас и не такое бывает. Отцы готовы детям своим глотки перегрызть, а дети — отцам. В революцию началось, в гражданскую. А коллективизация еще большую смуту внесла. Гришку Пыжова, когда он еще совсем малым был, вместе с матерью в Сибирь выслали.

— О, Сибирь! — с видом знатока воскликнул Фальге. — Дремучшая Сибирь. Мороз... Тайга... Медведи... Гросс тюрма для этих, как это...

— Так точно, — подхватил Дыкин.

Нет, не напрасно когда-то школьники прозвали его Индюком. Он живет как бы в двух измерениях. Перед начальством уменьшается в объеме, а стоит ему показаться на людях — и спесь раздувает его, ну точно как ту глупую птицу, которую мальчишки дразнят: «Индюк, индюк, распусти сопли».

— Этот Пыжов служил в армии, — осторожно вернулся к прерванному разговору Дыкин. Он понимал, что рекомендация накладывает на него определенную ответственность. Мало ли что может произойти. Ему хотелось на всякий случай обезопасить себя, и он представил дело так, будто советуется. Пусть комендант сам принимает решение. Потому и продолжал, как бы размышляя вслух: — Каким он был красноармейцем — не знаю. С фронтом отступал, пока дошел до родных мест, а здесь дезертировал.

— Гут, — сказал комендант, явно довольный характеристикой.

Он быстро взглянул на часы. Предстояло свидание с соотечественниками, прибывшими руководить хозяйством. Это задача стратегической важности. Фронт все дальше продвигается в глубь страны. Ему нужны резервы, боевая техника, боеприпасы, все виды довольствия. Чтобы обеспечить всем этим, в условиях русского бездорожья особое значение приобретает железнодорожный транспорт. Прежде всего надо привести в порядок железнодорожные пути, наладить ремонт паровозов. Так отмечено в приказах. Такое требование он предъявит этим цивильным крысам. Уже внутренне готовясь к предстоящему с ними разговору, Фальге напомнил Дыкину:

— Всем, всем работать. Кто нет работать — заставить этим... страхом смерти.

Дыкин поклонился. Приказ коменданта о том, чтобы все железнодорожники явились к месту своей прежней работы, доведен до населения. Теперь остается лишь контролировать, как он исполняется. И в этом смысле очевидна необходимость создания полицейского участка в Крутом Яру, так как многие его жители — транспортники. Дыкин не преминул подчеркнуть это обстоятельство.

— В помощь Пыжову дам Емельяна Косова, — сказал он. — Вдвоем они и черту рога скрутят.

— Отшень, отшень карош! — засмеялся Фальге. — «Рога скрутят», — повторил он. — Отшень здорово. — И, отпуская Дыкина, благосклонно, несколько напыщенно закончил! — Фатерланд не будет забыть ваши старание.

Оставшись один, Фальге прошел к трюмо, не без удовлетворения окинул взглядом свое отражение, одернул мундир, поправил воротничок. Тут же подумал о том, что либеральничает с врагами. Недрянко ничего не мог выудить у Матющенко. И сегодня он, Фальге, сам допрашивал задержанного. Но тоже не смог добиться, кого же тот успел вовлечь в свою преступную организацию. Матющенко все отрицал, продолжал утверждать, что беспартийный и политикой не занимается, При нем истязали жену, рассчитывая, что он не выдержит, дрогнет. А он вынес и свои муки, и душевную боль, видя, как терзают его подругу.

Сегодня он, Фальге, задался целью добиться своего. Он был уверен в том, что ни один человек не в состоянии противостоять его молодцам из комендантского взвода. А у них нет иного желания, как угодить своему начальнику, потому что знают: достаточно хоть в малом ослушаться — и очутишься не в тихом тыловом поселке, а на передовой.

Они вовсю старались, его «мальчики». И все же у задержанных не удалось развязать языки.