Гайда!

– Чего делаешь? – не переступая порога, спросил чоновец.

– Донесение в штаб составляю, – бросив короткий взгляд на товарища, буркнул Аркадий.

– А чего хмурый такой?

– А чему радоваться? Бандиты нам хвост показали, и где они, мы не знаем, мужики недовольны – лошадей-то им не вернули. Вот и нет никакого настроения.

Проханов хитро улыбнулся, одной рукой немного сдвинул в сторону полу куртки, другой похлопал по торчавшей из-под нее бутылке и спросил:

– Как насчет того, чтобы его поправить, а?

– Нет, Матюх, – некогда мне, да и неохота.

– Ну, как хочешь, – не стал настаивать Проханов и закрыл дверь.

Аркадий снова склонился над бумагой и, известив командование о том, что банда Родионова в количестве 50-55 человек ушла от его отряда в глубь тайги, поставил под донесением свою подпись: комбат Голиков. Настроение после этого стало еще хуже – будто он расписался в собственном бессилии.

Убрав документ, Аркадий поднялся из-за стола, подошел к окну и увидел, что вышедший на улицу Проханов стоит напротив штаба и озирается по сторонам. Немного поколебавшись, он постучал костяшками пальцев по стеклу и, когда Матвей посмотрел в его сторону, жестом пригласил товарища вернуться…

Через несколько дней Аркадий покинул район Божьего озера, вместе со штабом перебравшись на берег Белого Июса – в село Соленоозерное. Конечно, расстояние до Ужура увеличилось почти вдвое, но так было удобнее контролировать ссыпные пункты и один из главных охраняемых его батальоном объектов – знаменитый курорт Шира. До него теперь было около тридцати верст, а не восемьдесят, как от Божьеозерной.

Спустя неделю Аркадий пришел к выводу, что перемена места ничего не изменила. Чоновцы гонялись по окрестностям за крупными бандами Соловьева, Кулакова и шайками помельче, но те были неуловимы. Стоило разведке донести о появлении повстанцев в том или ином пункте, он поднимал отряд и впереди всех мчался в нужном направлении, но бандитов там словно ветром сдувало. Проскакав порой не один десяток верст, чоновцы ни с чем возвращались обратно.

После очередной такой безуспешной вылазки, случившейся накануне Пасхи, Аркадий чувствовал себя совершенно разбитым. Он без сил рухнул на кровать и уткнулся головой в подушку. В его висках бешено пульсировала кровь, сердце колотилось с такой же яростной силой, кулаки нервно сжимались. Ему хотелось то кричать во весь голос, то плакать как маленький ребенок, то биться головой о стену…

В дверь постучали. Аркадий не желал никого видеть, но ответил: «Войдите» и поднялся с кровати. В комнату заглянул Проханов, за ним виднелась вихрастая голова местного казака Захара Белых, позади которого было двое или трое чоновцев. Все разом завалились к нему.

– Комбат, ну ты чего смурной такой? – спросил Матвей. – Переживаешь, что опять промахнулись?

– Да нет, просто башка болит, – ответил Аркадий.

– Ладно, не ври, – не поверил ему Проханов. – В последнее время ты вообще сам не свой. Ты на себя в зеркало давно смотрел?

Другие чоновцы молчали – не каждый мог позволить себе разговаривать с командиром батальона в таком тоне.

– Ну, так чего? – дернув Проханова за рукав, спросил Белых.

– Да погоди! – отмахнулся от него Матвей.

– А вы зачем пришли-то? – поинтересовался Аркадий. – Дело какое есть?

– Есть! – расплылся в улыбке его товарищ.

На этот раз он сам толкнул Захара под локоть:

– Доставай!

Белых вытащил из-за пазухи полную литровку самогона и ожидающе уставился на главного чоновца.

Некоторое время Аркадий молча смотрел на бутыль, потом обреченно махнул рукой и сказал:

– Ладно, наливайте.

Одной бутылкой не обошлись – послали Захара за второй к местной самогонщице тетке Матрене.

– Гоняться по тайге что за соловьевскими, что за кулаковскими – дохлый номер. Вам их ни в жисть не словить! – разливая по стаканам мутноватую жидкость, начал разглагольствовать осмелевший от выпитого самогона Белых. – Для них ведь лес – что дом родной. Они там каждую тропку, каждый холмик, каждую балку знают. А вы что? Сунетесь в тайгу – и не знаете толком, куда идти.

– Так мы по следам ищем! – возразил тоже изрядно охмелевший Проханов. – Следы-то они оставляют!

– «Следы-то они оставляют», – передразнил его Захар. – Только почему-то вы по этим следам никого поймать не можете. Ага?

Аркадию показалось, что на лице казака промелькнуло что-то похожее на злорадство, но он отбросил от себя эту мысль – мало ли что на хмельную голову покажется.

– Они эти следы так запутают, что вам их век не распутать! – еще больше осмелел казак. – От одного бугра выдвинетесь, будете полдня по тайге шастать и к тому же бугру придете!

На этот раз Аркадий отчетливо увидел, что лицо Белых просто сияет от восторга.

– А ты чему радуешься, скотина? – набросился он на казака. – Что эти гады издеваются над нами? Над нами – чоновцами! Надо мной – командиром батальона! Да я таких как ты…

– Мужики, – не дав комбату закончить фразу, перебил его Проханов. – Мужики, а может, нам девок позвать?

– Каких девок? – не сразу сообразив, о чем речь, спросил Аркадий.

– Ну, каких-каких… Местных. Гулять так гулять.