Гайдзин

Сэр Уильям вздрогнул всем телом. Сератар шепнул ему о тайне Андре. Сифилис был распространен во всех слоях общества, во всех городах, городках и деревнях, в Санкт-Петербурге, Лондоне и Париже, во дворцах и в самых грязных трущобах Касбаха, он мог притаиться в любом борделе или в теле любой ночной дамы, в Китае или в нашем Плывущем Мире здесь.

«Ах, Андре, зачем было передавать все это мне? Любопытно, что вы умерли такой смертью: рука в руке с той девушкой, которую вы купили, чтобы погубить. Какое злодейство! За исключением того, что у нее, как нам предложено считать, был выбор. Ваша смерть была несчастным случаем. А была ли? Анри не так уверен».

– Все это очень странно, Уильям, – заметил ему Сератар сегодня утром. – Тела, точнее сказать, скелеты лежали так, словно они умерли еще до начала пожара. Никаких признаков того, что они пытались спастись, ни у нее, ни у него. Просто лежат бок о бок, сомкнув руки. Я совершенно сбит с толку, потому что, несмотря на все его недостатки, Андре умел находить выход из любых передряг, а при пожаре человек инстинктивно пытается выскочить наружу, а не просто лежит без движения, этого никто не вынесет, просто невозможно.

– Тогда каков ваш ответ?

– Даже не знаю. Они могли договориться вместе лишить себя жизни и осуществили это намерение до начала пожара. Яд, ничего другого в голову не приходит. Это правда, что в последнее время его болезненная угрюмость граничила с безумием, и ему отчаянно нужны были деньги, чтобы расплатиться за нее. Но если отбросить это, Андре – самоубийца? Вы верите в такое?

«Нет, только не Андре, – подумал сэр Уильям, вновь забеспокоившись. – Был отравлен он один или они оба? Теперь появился мотив для убийства. Господь Всеблагой и Милосердный, неужели это возможно? Да, возможно, но тогда – кто?»

Устало, в большой тревоге, он закрыл глаза. Чем упорнее он старался найти ответ на этот вопрос, тем дальше уплывали его мысли. Дверь неслышно отворилась. В комнату вошел его Номер Один Бой, открыл рот, чтобы поздороваться, но, увидев бледность и годы, проступившие на лице хозяина, нахмурился, решил, что он спит, поэтому налил в бокал виски и поставил на столик рядом с ним. Его глаза пробежали по письму Андре, лежавшему поверх других бумаг, потом так же бесшумно он вышел.

Через несколько минут раздался стук в дверь. Сэр Уильям, вздрогнув, пробудился, в двери показалась голова Бебкотта.

– У вас есть минута времени?

– О, привет, Джордж, конечно. – Сэр Уильям убрал исписанные листы в папку, мрачно ощущая на себе ту притягательную силу, которую они, казалось, излучали. – Присаживайтесь, наливайте выпить, что там нового?

– Ничего. – Бебкотт еще никогда так не уставал. – Я ненадолго, просто заглянул сказать, что пойду прилягу на несколько часов. Счет пока такой: три человека из Пьяного Города, один бармен-австралиец и двое бродяг, документов никаких – в развалинах могут оказаться еще тела, но один Бог знает, когда их закончат расчищать. Никто как будто особо не переживает.

– Что насчет деревни и Ёсивары?

– Цифр от них мы никогда не получим. – Бебкотт зевнул. – Похоже, они считают сведения такого рода государственной тайной. Не стану их осуждать, мы для них люди чужие. Я так полагаю, что жертв немного. То же самое и в нашей Ёсиваре, благодарение Богу. Вы слышали, что при каждой гостинице есть погреб на случай подобных бедствий?

– Чертовски разумно. Нам следует перенять эту идею.

– Жаль, что так получилось с Андре… – сказал Бебкотт, и по телу сэра Уильяма вновь пробежала дрожь. – …Нам жутко повезло, что больше никто из наших не попался в Ёсиваре. Как Филипу удалось выбраться оттуда живым, я до сих пор не понимаю. Уильям, он сильно потрясен потерей своей девушки, почему бы вам не дать ему отпуск на пару недель, пусть съездит в Гонконг или Шанхай?

– Работа будет для него лучшим лечением, и он нужен мне здесь.

– Возможно, вы правы. – Еще один зевок. – Господи, как я устал. Вы знаете, что Хоуг отплывает с сегодняшним пакетботом?

– Да, он говорил мне. По крайней мере, сказал, что поговорил с вами и что вам он не нужен. Видимо, Тесс приказала ему вернуться сразу, как только он будет знать… если окажется, что она не в положении.

– Да. Между нами, Уильям, он вдруг спешно засобирался назад в Индию, думает, что там его счастье. Надеюсь, он отыщет его, он великолепный врач, вот только болтает слишком много. – Нахмуренный лоб и подавленный зевок. – Он не рассказывал, что Тесс написала в своем письме?

– К Анжелике? Нет. Сказал, что она ему письмо не показывала. Трудно погонять этого быка, когда нельзя щелкать бичом над его головой, – сказал сэр Уильям, внимательно наблюдая за Бебкоттом. – Днем заходил Небесный Наш, тоже ни словом не обмолвился об этом, сказал только, что Анжелика хотела, чтобы я удостоверил ее подпись на письме, которое она посылает Тесс.

Бебкотт немного оживился:

– Хотелось бы мне знать, что в нем.

– Мое дело лишь засвидетельствовать подпись. По всем правилам мне не обязательно знать его содержание.

Бебкотт вздохнул, снова зевнул: