Гайдзин. Том 1

– Я подумал о том же. Филип! – крикнул сэр Уильям, – спросите кого-нибудь, где тут можно помочиться.

Тайрер торопливо подошел к одному из самурайских офицеров, вежливо поклонился и шепотом спросил у него. Самурай хмыкнул и махнул рукой на неброскую ширму.

– Там стоят ведра, сэр, и мне кажется, он сказал, что в углу большинства комнат есть по ведру, на случай если кому-то приспичит.

– Хорошо. Всегда лучше всего сделать это перед встречей, но и в этом случае, крепкий пузырь – самое большое благо для дипломата. – После того как сэр Уильям, обильно, и остальные министры оправились, он повел их через дверь: Сератар, граф Сергеев, фон Хаймрих, ван де Тромп, Адамсон и новое лицо, прибывшее с последним пакетботом, бюргермайстер Фриц Эрлихер от Гельветической конфедерации – Швейцарии – бородатый гигант из их столицы Берна, который говорил на французском, английском, немецком, голландском и многих немецких диалектах. Филип Тайрер и Иоганн держались рядом, Андре Понсен шел вместе с Сератаром.

Приемный зал имел форму квадрата сорок на сорок шагов с высоким массивным потолком из толстых балок. Он был очень чистым, по нему свободно гулял ветер, окнами служили проделанные в стенах бойницы. Вдоль стен с бесстрастными лицами замерли самураи. Два ряда стульев по полдюжине в каждом стояли лицом друг к другу в дальнем конце. Множество дверей. Их встретили одни только слуги. Тщательно одетый, хотя и низкого ранга чиновник бакуфу без поклона показал им на стулья, когда слуги внесли маленькие подносы, и сказал на голландском:

– Пожалуйста, садитесь пить чай.

Сэр Уильям увидел, что Иоганн увлеченно беседует со своим швейцарским министром, и раздраженно произнес:

– Филип, спросите-ка у этого парня, где же Совет старейшин, где родзю.

Пряча волнение, чувствуя, что все глаза обращены на него и испытывая сильное желание еще раз вернуться к ведру, Филип подошел к чиновнику и подождал, пока тот поклонится. Чиновник стоял неподвижно и просто смотрел на него, поэтому он проговорил резким тоном:

– Где ваши манеры? Поклонитесь! Я князь в своей стране и представляю этих высоких повелителей!

Человек вспыхнул и низко поклонился, бормоча извинения, и Тайрер остался крайне доволен тем, что у него хватило предусмотрительности выспросить у Накамы несколько ключевых фраз. Он с еще более повелительным видом оборвал излияния чиновника:

– Где твои хозяева, где родзю?

– А, прошу прощения, пожалуйста, извините меня, господин, – запинаясь, пробормотал японец. – Они просят, чтобы вы подождали здесь, чтобы… э… чтобы выпить чаю.

Тайрер понял не все слова, но уловил суть.

– А после чая?

– Я почту за честь проводить вас к месту встречи, – ответил человек, из осторожности не поднимая глаз.

Опять, к огромному облегчению Тайрера, он понял. Пересказывая все услышанное сэру Уильяму, он чувствовал, как по спине у него стекает холодный пот и понимал, что пока ему везет.

Сэр Уильям фыркнул и повернулся к остальным.

– Черт меня подери, если мы должны чего-то ждать, а, джентльмены? Они опаздывают, хотя было оговорено, что мы сразу приступим к переговорам. Черт меня подери, если я намерен ждать или пить их жалкую пародию на чай. Хорошо, – сказал он и добавил ко всеобщему одобрению: – Филип, скажите этому парню, мы пришли, чтобы встретиться с родзю. Именно этого мы и хотим сейчас. Прямо сейчас.

– Как… э… как сильно вы… э… хотите, чтобы это прозвучало, сэр?

– Ради всех святых, Филип, если бы я хотел, чтобы вы были велеречивы и дипломатичны, я был бы велеречив и дипломатичен. Забота переводчика в точности перевести то, что сказано, а не давать собственную интерпретацию чужих слов.

– Великий господин говорит: он хотеть видеть родзю сейчас. Немедленно!

Чиновник был шокирован: подобная прямота была верхом невежливости, неслыханным оскорблением, он оказался в крайне трудном положении. Полученные им инструкции были ясны: гайдзины проведут в ожидании достаточный для потери лица период, примерно половину свечи, потом мы дадим тебе знать и ты проводишь их в наше присутствие. Он быстро затараторил: