Галерея женщин

И все-таки я не смог расстаться с Альбертиной. На протяжении многих лет. Ибо была еще Джоан. И я неизбежно думал о ней. К тому же через некоторое время до меня стали доходить слухи, что Стедеридж охладел или начал охладевать к Альбертине. Так или иначе, одна девица, впервые появившаяся в свете и сразу обратившая на себя всеобщее внимание, завладела воображением Стедериджа, что очень обидело Альбертину. Сплетни. Болтовня. Но несмотря на них, я все равно держался в отдалении, хотя происходили сцены, в ходе которых настроение и разговоры доказывали, что между нами сохраняются сильные чувства, и это нас связывает. Сначала от нее приходили записки, потом начались звонки по телефону, причем не только от нее, но однажды и от Миллертона, без сомнения по ее наущению. Ему я очень доброжелательно объяснил мое отсутствие. Но когда Альбертина наконец явилась ко мне в студию, я в раздражении не пустил ее дальше порога.

– Но что случилось? – жалобно повторяла она, и мне даже не передать, как она на меня глядела. Она почти плакала. – Почему ты так себя ведешь? Ты же знаешь, зачем я должна была поехать за границу. Ведь я просила Фила и тебя пригласить, но ты отказался.

Это была правда, но меня не так-то легко было урезонить. За границей она совсем обо мне не думала. Писем от нее приходило мало, а иногда и вовсе ни одного. Кроме того, требовали объяснения и другие вещи: дошедшие до меня сплетни и случаи, когда ее видели со Стедериджем, но без Миллертона, пока я сидел в Нью-Йорке. Все это, хотя она предоставила достаточно объяснений, меня раздражало. Но настоящей правдой, как мне казалось, было то, что, страдая от пренебрежения и неприятных замечаний людей, занимавших более высокое положение в обществе, Альбертина наконец стала мечтать о собственном социальном превосходстве, ее увлекла идея, а может, даже реальная возможность стать выше некоторых из них, таких надменных, а иногда презрительных по отношению к ней. И как она возвысится над ними, если выйдет за Стедериджа! Но я прекрасно знал, что в последний момент, когда дело дойдет до реального развода с Филом, она никогда не решится, никогда. Сначала ему придется умереть. Но мечта возвыситься у нее была. И Альбертина принимала решения и действовала с оглядкой на эту мечту, что меня унижало и злило.

И теперь, когда она стояла у меня в дверях и причитала, я решил отомстить. Я обвинил ее в желании снова вернуть мое расположение, потому что ее отверг Стедеридж.

– Я был тебе интересен до тех пор, пока ты не решила, что можешь найти кого-то получше, – возмущался я. – А теперь, когда все позади и ты больше не нужна Стедериджу, ты думаешь, что можешь вернуться и снова продолжить общаться со мной как ни в чем не бывало. Не выйдет! С меня довольно! Мне нравится другая! А что касается Джоан, если я ей когда-нибудь понадоблюсь, то для нее я всегда буду рядом, но не для тебя, будь уверена!

Альбертина была потрясена. Ничего подобного! В этом плане ее ни одной минуты не интересовал Стедеридж, как и она его. Все было ради махинаций Фила.

– О, как ты жесток! – воскликнула она. И, бледная, она удалилась, не сказав больше ни слова.

Два месяца я не видел ее и не слышал о ней, за исключением нескольких упоминаний в светской хронике. Но все время думал, думал и думал. Ибо с течением времени, что вполне естественно, я очень привязался к Альбертине и ее миру. Дополнительную связь создавала и Джоан. Признаюсь, это случилось даже вопреки моему характеру. Бывали часы, когда я практически чувствовал, что Альбертина думает обо мне, потому что мы, несомненно, были внутренне очень близки.

Потом однажды, когда наступила весна и Миллертоны вскоре должны были уехать за город, раздался телефонный звонок. Это была Альбертина. Может ли она поговорить со мной минутку? Злюсь ли я на нее до сих пор? Может, хватит? Ну пожалуйста! Она так скучает без меня. За последние два месяца она несколько раз звонила, но меня не было дома. Здоров ли я? Не хочу ли я услышать новости если не про нее, то хотя бы про Джоан? Может ли Альбертина меня навестить? Или я сам зайду к ней? И пожалуйста, не надо злиться! Разве за это время у меня не было других девушек? И разве она жаловалась? А если она немного пофлиртовала, то неужели это что-то меняет? Она никогда меня по-настоящему не забывала. И сейчас ей очень грустно. Почему нам нельзя быть друзьями? Собственно говоря, одна из причин ее звонка – болезнь Джоан. Девочка действительно больна, у нее скарлатина. Ее, конечно, изолировали в другой части дома, лечат самые лучшие врачи, и пока нет никакой серьезной опасности, однако…

– Не сможешь ли ты заглянуть к нам ненадолго, дорогой? Мне так хочется тебя увидеть.

Я услышал ее голос и понял, что прежняя Альби вернулась, не говоря уж о Джоан. Поэтому, сказав «да, конечно», я поехал. Альби тепло поздоровалась со мной и показала Джоан со всеми предосторожностями (именно так, как велел доктор), а потом пригласила остаться на ужин или, по крайней мере, подождать прихода Фила и поздороваться с ним.